одолевают нас проблемы, но у кого проблемы нет, не реагирует зрачками на свет
9. Не в силах уйти
читатьУсаги ощутила, что лежит на земле, и голова её покоится на чьих-то коленях. Она приподняла веки и в тумане увидела лицо Альвиана в не заживших до конца ожогах и свежих чёрных отметинах. Он смотрел на неё целую вечность, словно не мог понять, открыла она глаза на самом деле или нет. Наконец, когда она с трудом пошевелила бровями, его лицо осветилось.
– Держись, Принцесса… – услышала она его голос. – Держись, не умирай…
Усаги хотела спросить, где остальные, но смогла только приоткрыть губы – слов не получилось. Альвиан, будто прочтя её мысли, проговорил:
– Все живы, хоть и не совсем здоровы, но ты не волнуйся, всё будет в порядке! Они сейчас разговаривают с теми людьми, что помогли тебя перевязать. Просят отдать им комнату в усадьбе.
Усаги осторожно скосила глаза и поняла, что всё её тело туго перевязано. На белых полотнах красовались яркие пятна крови. Похоже, на ней не было живого места. И боль постепенно давала о себе знать вместе с приходящим в себя сознанием.
– Мы освободились, Принцесса, – сбивчиво говорил Альвиан, и казалось, будто он сейчас заплачет. – Мы смогли выйти из Многомерного хаоса. Сейчас мы в каком-то лесу, но это наш мир. Всё получилось! Мы победили, слышишь? Теперь ты просто не имеешь права умирать!.. Ворон сразу же отправил мальчика домой… И вытащил нас сюда… Закончились наши скитания. Миру не угрожает опасность. Только не умирай, Принцесса, только не умирай…
Усаги показалось, что он уже не верит в то, что она его слышит. Ей захотелось повернуться, но тело стеганула такая боль, что побелело в глазах. Все раны будто пронзили чёрные мечи несуществующих больше солдат. Усаги ощутила кровь во рту, почувствовала, как рвётся что-то внутри, поняла, что умирает, и темнота снова поглотила её.
Фино весело бежала по лесу наперегонки со Злыднем. Только здесь глубоко в чаще, на неизвестных никому тропинках она безбоязненно могла снять с него поводок, не опасаясь за здоровье других людей. Пёс всё ещё кусал прохожих, хоть и редко, и Вахо строго-настрого запретили выпускать его на волю, боясь за детей. Но старушка пропускала всё мимо ушей, частенько отдавая его Фино, зная, что та к людям не поведёт.
Солнце клонилось к закату, пора было возвращаться, но Фино не смогла не задержаться возле заветных кустов, пропускающих к Лунному озеру. Злыдень покорно стоял рядом, виляя хвостом, и посматривал на хозяйку.
– Нет, не пойду, – решила Фино. – Сегодня не будет цветов. А на озеро в другой раз полюбуюсь. Да, Злы…
Она повернула голову и застыла.
Не было вокруг знакомого ей родного леса, да и кусты, пропускающие к Лунной тропе, пропали. Фино стояла на незнакомой тёмной поляне, едва освещаемой лучами уже закатившегося солнца. Она зажмурилась и вновь открыла глаза. Ничего. Чужой лес и не думал исчезать. Злыдень тревожно скулил. Девочка испуганно завертела головой, и взгляд её зацепился за сидящую на одном из деревьев птичку.
– Ласточка… – оторопело проговорила Фино.
Откуда в таком лесу было взяться ласточке? Но она здесь была, перебирала лапками и деловито чистила пёрышки. Фино вспомнила легенды о священной птице и бросилась к дереву с отчаянным зовом – уже всё равно, кто поможет, лишь бы убрать наваждение!
– Ласточка! Милая!..
Но птичка вдруг порхнула с ветки и полетела в чащу.
– Постой! – Фино бросилась за ней, но скоро потеряла из виду.
Деревья становились всё больше, а небо всё мрачней. Девочка уже едва видела тропинку. Но неясное предчувствие, последовавшее за появлением ласточки, уже вцепилось в душу и велело идти вперёд. Скорее идти.
Она лежала на краю очередной поляны под склонившими кисти рябинами. Белая собака, израненная настолько, что шерсти не видно было под засохшей кровью. Фино, тихо вскрикнув, со всех ног бросилась к ней и прикоснулась к растерзанной спине. Ладони ощутили слабое угасающее тепло. Девочка отчаянно огляделась вокруг – ни души, ни огонька, помощи ждать неоткуда. Белая собака была ещё жива, но с такими ранами ей не протянуть долго. Злыдень, низко опустив голову, безутешно скулил. Фино, прерывисто вздохнув, очень осторожно обняла собаку за шею и прижалась, чтобы дать хотя бы тепла.
– Не умирай, пожалуйста… Только не умирай…
Она мысленно начала перечислять, почему так невозможно, чтобы собака умерла. Вспоминала про брата, мальчишек, Вахо, ласточку – кто только не приходил в голову. Просила чудесного зверя постараться и не уступить ненасытной смерти, просто не понимающей, кого она забирает…
Темнота всё сгущалась, и Фино вдруг поняла, что видит собаку слишком чётко. Так, будто вовсю светило солнце. И только она об этом подумала, как за деревьями раздался хруст, и на полянку вышла никто иная как Вахо.
– Бабушка!!! – вне себя от радости воскликнула Фино, бросаясь к ней. – Помоги..!
– Затем я и здесь, – отозвалась старушка и склонилась над неподвижной собакой. – Что ж ты с телом своим так, девочка… Не бережёшься совсем…
– Лекарства нужны, бабушка! Скорее помочь ей надо!
– Здесь лекарства мои не помогут, – покачала головой Вахо. – Ими душу не спасёшь.
Фино широко распахнула родниковые глаза и прошептала:
– Но как же… что же делать…
– А ты не волнуйся, – хитро улыбнулась старушка. – Иди к ней и сядь тихонько рядом, Злыдень вон ждёт тебя уже.
Девочка послушно опустилась возле зверя, думая о том, что старушку видит так же чётко, словно сейчас не стояла беспросветная ночь. Эта темнота вообще казалась какой-то фальшивой, искусственной. А Вахо и собака – настоящими. Фино вздохнула и опустила ухо к окровавленному боку зверя, слушая, как в глубине упрямо стучит истерзанное сердце…
Она не знала, сколько прошло времени. Но разряд от появления кого-то нового заставил её испуганно вскинуть голову. На краю поляны стояла высокая женщина в белоснежном плаще. Просторный капюшон скрывал всё её лицо до верхней губы, длинные ровные волосы были перекинуты вперёд поровну с обеих сторон и свисали ниже колен. Гостью Фино видела намного ярче, чем остальных. Не только плащ, всё в ней было абсолютно белым – подбородок, губы, волосы, пальцы, видневшиеся из широких рукавов. И словно светилось… Вахо сидела в сторонке на поваленной коряге и зорко глядела на странную женщину.
– Снова ты препятствуешь мне, лекарка, – сказала незнакомка ровным, вызывающим дрожь голосом.
– Давно это было… – прищурилась Вахо. – Хотя для тебя сотня лет – что один день.
– А для тебя?
– Я года считаю. Каждому утру радуюсь. Не понять тебе меня никогда. И её не понять.
– Я должна забрать её. – Женщина слегка повернула голову, и Фино покрепче вцепилась в собачью шерсть.
– Не пойдёт она с тобой, – качнула головой Вахо.
– У неё не хватит сил остаться. Я же вижу.
– А мы ей сил добавим!
Вахо махнула Фино, и девочка, отпустив собаку, доверчиво подбежала к ней. Злыдень уже сидел у ног хозяйки. Прошло ещё несколько секунд и из-за деревьев, словно вынырнув из темноты прямо перед поляной, показались неизвестные люди…
Они были очень разными. Но все несли в руках по одному цветку. Он чем-то напоминал кувшинку и будто изливался белым светом изнутри, от жемчужной серединки до полупрозрачных кончиков.
– Это же… из нашего леса!.. – воскликнула Фино.
Вахо довольно улыбнулась и кивнула:
– Да. Лунные слёзы…
Первым к собаке подошёл мужчина со светлыми, чуть волнистыми волосами. Он опустил цветок рядом с ней и склонил на краткий миг голову. Фино показалось, что он безмолвно просит прощения. Вслед за ним появился второй, красивый и длинноволосый. Он был весел, его улыбка сверкала в темноте. Оставив цветок, он посмотрел на зверя строго, словно категорически запрещая умирать. Когда его спина скрылась за деревьями, к собаке вышли ещё двое: один серьёзный и беловолосый, а другой стройный и рыжий. Фино заметила, что все четверо мужчин были в похожей одежде, и тихонько спросила у Вахо:
– Бабушка, а кто это?..
– Полководцы, детка, – ответила она. – Четыре лорда. Они под началом одной королевы служили в войне три года назад.
– А тогда война была? – удивилась девочка. – А мы и не знали…
– Никто из людей не знал, никто… – усмехнулась Вахо. – Не на той стороне они сражались. Хорошо, хоть теперь разум к ним вернулся…
Рыжий мужчина, чем-то смахивающий на девушку, преклонил перед собакой колени и положил рядом оба цветка. Пространство вокруг неё медленно освещалось. Беловолосый, прижав руку к груди, величественно поклонился и протянул руку своему спутнику. Вместе они ушли обратно во тьму леса.
Фино стрельнула глазами в сторону гостьи в плаще. Та стояла неподвижно, словно окаменев. Ждала.
Вскоре на поляне появились ещё двое. Они не были похожи, но Фино каким-то внутренним чутьём поняла, что они братья. Постарше – светлый, в белом костюме с плащом, помладше – тёмный, в синей куртке и белых брюках. Они, улыбаясь друг другу, положили рядом с собакой свои цветы и, поднявшись, постояли немного, грустно оглядывая её израненное тело.
– А это кто, бабушка? – прошептала Фино.
– Была одна семья, которая хотела захватить наш мир. Но им помешали. Эти двое из той семьи.
– А… где же остальные?
– Они её пока не простили, – загадочно улыбнулась Вахо. – Ну да ничего. Одумаются.
После ухода братьев поляна заполнилась людьми. Им не было конца, они всё шли и шли из-за деревьев, оставляя цветы, сочувственно глядя на собаку и снова исчезая в темноте. Почти все женщины были в бальных платьях, а мужчины – в смокингах. И каждого было видно до мельчайшей чёрточки, с каждым была частичка света.
– Как их много, бабушка… – прошептала Фино. – Они тоже хотели захватить наш мир?
– Совсем нет, – покачала головой лекарка. – Помнишь, я рассказывала тебе о войне Земли и Луны?
Девочка быстро закивала головой.
– На Луне было огромное Королевство. И оно пало, защищаясь от врагов. Королева пожертвовала собой ради спасения некоторых очень важных людей и подарила им новую жизнь на Земле. А это – все погибшие жители Луны. Они всё видят из своего мира и пришли, чтобы помочь нам.
Фино знала, что даже самые невероятные вещи, звучащие из уст Вахо, – правда, и серьёзно кивнула. Она следила за чередой приходящих и уходящих людей, стараясь разглядеть их как можно лучше. Не каждый день встретишь того, кто жил на Луне. Количество цветов вокруг собаки быстро росло, их нежный свет окутывал её неподвижную фигуру мягким белым покрывалом. Женщина в плаще всё также стояла на своём месте, ни разу не пошевелившись. Люди проходили мимо неё, словно не видя. Фино даже не пыталась разрывать себе голову, стараясь понять, какая связь могла быть между белой собакой и всеми этими душами. Лишь бы они спасли её. А всё остальное неважно.
Среди лунных жителей Фино ярко запомнился молодой юноша, не похожий на них. В какой-то момент он торопливо вышел из леса и возложил цветок сверху на остальные, тревожно оглядывая зверя. Он был другим не из-за своего костюма, не из-за манер. В его лице не было того безграничного спокойствия, что переполняло всех, приходящих раньше. Его глаза блестели живым искренним волнением.
– Бабушка, – позвала Фино.
– Что, детка?
– Получается, все эти люди уже умерли?
– Да, умерли, – кивнула Вахо.
– И этот мальчик тоже?
Старушка хитро прищурилась.
– Ах ты, зоркая какая. Нет, он живой. Ему умирать нельзя!
– А кто же он тогда? – распахнула глаза Фино с таким видом, будто узнала страшную тайну.
– Этот мальчик мечты наши охраняет. И вещь очень важную стережёт. Его я тоже ждала, не мог он не прийти.
Юноша выпрямился и махнул рукой. Фино удивлено увидела, как из-за деревьев вышли ещё трое совсем не мёртвых людей. Выглядели они очень странно, разодетые так, словно только что выступали в цирке. Двое мужчин и женщина. Они робко подошли к собаке и положили свои цветы поверх других. Юноша тепло улыбнулся им, ободряюще взглянул на собаку и повёл своих спутников обратно в глубь темноты.
– А наши мечты что, охранять надо? – удивлённо спросила Фино.
– Конечно, – ответила старушка. – Ведь они как люди – есть сильные, крепкие, а есть и слабенькие, неуверенные. Эти трое вообще без мечты жили, пока он им не подарил по одной на каждого. Теперь они с ним. В его мире. И тоже захотели помочь.
У Фино голова шла кругом, но она боялась расспрашивать подробнее. Лунные жители всё выходили на поляну. Собаки уже почти не было видно за горой белоснежных цветов. Через какое-то время среди этих утонченных людей промелькнула спина маленького старичка с большой сумкой наперевес. Он торопливо просеменил мимо собаки, задержался, вернулся, крякнул и скинул лямку с плеча. Девочка ошарашенно увидела, как он поковырялся в своей сумке и выудил светящийся цветок, так словно это была повседневная вещь в его багаже. Положив бутон на своё место, он повернулся к Вахо и неожиданно коротко кивнул ей. Старушка ответила улыбкой. Фино с открытым ртом проследила, как старичок так же торопливо удалился, и медленно повернулась к Вахо.
– Давно мы с ним виделись… – улыбаясь, проговорила лекарка. – Вечный странник… Ничем его не остановишь. То там, то здесь. Использует данные ему силы, чтобы уметь пройти, где вздумается…
– А зачем же ему это, бабушка?
– Сказал, буду следить, как меняется мир, одновременно с ним. Каждое событие ухватить хочет. Вот и путешествует…
Наконец поток лунных жителей иссяк. Последней на поляну вышла высокая женщина с белыми волосами и в платье до земли. Её величие сразу бросилось в глаза, и Фино ничуть не удивилась, услышав над головой шёпот Вахо:
– Королева…
Похоже, это была та самая Королева Луны. Жемчужное сияние цветка мягко освещало её лицо, благородное, сильное, ясное. Таких людей Фино никогда не встречала. Она как заворожённая смотрела на мягкую поступь Королевы, приближающейся к усыпанному цветами зверю. Правительница погибшего королевства склонилась над собакой и нежно, по-матерински провела ладонью по спутанной, залитой кровью шерсти. Потом опустила рядом цветок и, выпрямившись, смело посмотрела на женщину в плаще. У Фино окончательно оттаяло сердце. С такой защитой, белая собака не умрёт. Ни за что не умрёт.
Женщина не шелохнулась. Королева повернула гордую голову к Вахо и благодарно улыбнулась ей. Скользнула в последний раз взглядом по собаке и ушла в темноту.
Вокруг зверя горел белый костёр из лепестков Лунных слёз. Вахо спрыгнула с коряги и, подбоченившись, воскликнула:
– Ну что скажешь, Гостья?
Женщина повернула слегка голову и произнесла одно слово:
– Мало.
Фино похолодела. Как мало? До сих пор мало? А как же Королева? Как же жизнь собаки? Неужели всё напрасно?!
– Маалооо? – протянула Вахо. – Сильно же ты хочешь её забрать, как погляжу!
– Дитя света должно жить в моей обители. Ей не место здесь. Отдай мне, её, лекарка.
– Ни за что не отдам! – воскликнула Вахо почти весело, запустила руку в свою сумку и выдернула наружу ещё один сияющий цветок. Женщина в плаще даже слегка отшатнулась.
– А теперь мало? Думала, больше некому принести? Моя взяла, Гостья, уходи! И не жди к себе эту душу, долго ещё не жди!
Фино от счастья бессильно осела наземь. Всё расплылось перед глазами, пропала Вахо с цветком, страшная женщина, раненая собака… В темноту ворвался солнечный свет и звуки её обычного родного леса…
Девочка открыла глаза и подняла щёку с колючей травки. Она лежала возле кустов, пропускающих к Лунному озеру, и Злыдень, виляя хвостом, спокойно сидел рядом.
– Что же это? – воскликнула Фино, подскочив. – Неужели сон? Да когда же я успела уснуть?..
Она расстроено всплеснула руками и, подняв голову, замерла. На берёзе, над её головой спокойно сидела маленькая ласточка.
– Вот, значит, что… – прошептала Фино.
Она взяла Злыдня за загривок и, задумчиво улыбаясь, медленно повела его к деревне.
Прошла целая вечность, прежде чем всё началось сначала. С ощущения пространства, пробивающихся сквозь тишину звуков, боли в перебинтованных запястьях. Усаги почувствовала блаженное тепло, окутывающее тело, и очень медленно, по кусочку вспоминая случившиеся до её пробуждения события, полностью пришла в сознание.
Осторожно приоткрыв глаза, она поняла, что лежит в какой-то комнате, выложенного из больших камней дома. Сквозь приоткрытое окно просачивался свежий прохладный воздух. Похоже, было раннее утро. Она захотела повернуться, но тут же оставила эту мысль, вспомнив, чем в прошлый раз это для неё закончилось. Пошевелив пальцами руки, она поняла, что укутана в огромную пушистую шкуру какого-то животного. Наверное, медведя. Тело чудесным образом почти не болело, хотя чувствительность к нему уже вернулась. Усаги бесспорно было плохо, но это состояние нельзя было сравнить с тем, что она испытала тогда, лёжа на земле. Выходит… она больше не умирала?..
Над её головой внезапно раздался восторженный вопль человека, заметившего, что она очнулась. Через секунду Усаги узнала голос Минако, а через ещё одну секунду услышала топот ног, сотрясающий полы каменного дома. Словно никто не спал, а только и делал, что ждал этого крика:
– Она открыла глаза!!!! Она открыла глаза!!!! Усаги пришла в себя!!!!!
Потолок над ней заслонили лица друзей. Она смотрела в них, силясь улыбнуться, и проклинала язык, который едва шевелился, не давая никакой возможности поговорить с ними.
– Наконец-то… наконец-то… – повторял каждый из них.
Потом они начали беспокойно спрашивать про её самочувствие, перебивать друг друга, рассказывать какие-то куски из случившегося, пока она спала, спорить, кричать и возмущаться. Усаги, улыбаясь, просто смотрела на них любящим взглядом. Потом вошёл какой-то человек с очень строгим лицом, и рыкнул на них. Гвалт мгновенно утих. Мужчина быстро осмотрел Усаги, поднял веки, потрогал кожу, проверил состояние ран и указал на пузырьки, стоящие рядом на столе.
– С завтрашнего дня.
Друзья хором закричали, что обязательно проследят. Мужчина коротко кивнул и вышел.
Усаги разлепила губы и выдавила, пока они вновь не начали шуметь:
– Сколь…ко..?
– Неделю уже, – с готовностью ответила Чибиуса.
– Да, повезло, что они нас всё-таки приютили, – кивнул Сейя.
Всё-таки… Значит, это те люди, о которых говорил Альвиан. Лес… Ворон… Усаги ощутила, что небольшое количество сил, данное ей на это пробуждение, иссякает, и веки начинает сковывать дремота.
– Всё, уходим! – подняла руки Рей, сразу поняв всё по её лицу. – Нужно дать ей отдохнуть!
Друзья согласно направились к выходу. Усаги, сколько могла, провожала их взглядом, а после сразу провалилась в глубокий сон.
Второе пробуждение было намного удачнее. Усаги, открыв глаза, поняла, что уже поздний вечер, и, набравшись смелости, повернула голову. Желудок всколыхнула дурнота, шею и голову полоснуло болью, но эти ощущения быстро притупились. Усаги могла видеть сидящих рядом с ней на табуретках Сейю, Альвиана, Чибиусу, Рей и Минако.
– Давно вы тут сидите?.. – проговорила она слабым, но уже отчётливым голосом.
– Не очень, час где-то, – радостно ответила Минако. – Мы меняемся постоянно.
– Некоторые спят уже, – добавила Чибиуса. – Ятен, Ами, Мако… Они ещё слабы и много времени проводят в постели.
Усаги вспомнила бой, четыре стрелы, попавшие в Ятена, Меркурия, зажимающую плечо и пропускающую всё больше ударов, Юпитера, на которой следов от мечей было больше, чем полос на тигре. Только на Чибиусе не было ни отметинки. Как хорошо, хотя бы она не испытала эту боль…
– А вы-то что?.. – улыбаясь, проговорила Усаги. – Тебе, Альвиан, здорово досталось… Да и Сейя не меньше получил…
– Чепуха! – одинаково подняли носы парни. Чибиуса с Минако покосились на них и прыснули.
Кожа на месте ран была тёмной, словно сгоревшей. За неделю, эти метки уменьшились только наполовину. Пятна украшали всю левую щёку Альвиана до подбородка, шли дальше по плечам, рукам, – а во что превратился его белый костюм! Порванный ещё во время огненной атаки, а под мечами и стрелами уже основательно потрёпанный, он был зашит не меньше, чем в тридцати местах. Весь лоск и заносчивость учёного пропали, он превратился в такого же, как все: участника, пострадавшего, товарища. Никому и в голову бы уже не пришло сказать, что он здесь чужой. Все различия и грани стёрлись давным-давно. Чуть больше недели назад. Сейчас и один день бывает равен целой жизни.
Сейю отметины покрывали менее густо, скапливаясь в основном на спине. А у Рей и Минако от пальцев до плеч были перевязаны руки – кожа под бинтами была похожа на чёрно-белый узор. Усаги глубоко вздохнула и стиснула зубы, подавляя боль в груди.
– Ты ничего не хочешь нам сказать? – внезапно прищурилась Рей.
– О чём?..
Друзья хитро переглянулись
– Ты знаешь, что на тебе нет очков? – спросил Сейя.
Усаги ещё несколько секунд удивлённо смотрела на него, а потом её лицо расплылось в счастливой улыбке.
– Ну, конечно…
В своём состоянии она даже и не вспомнила про глаза. Не поняла, что ясно видит лица и предметы без очков, совсем как раньше. Если бы друзья не намекнули, она бы ещё долго об этом не вспомнила…
– Не удивительно, – ответила Рей на её мысли. – Ты умирала. Думаю, тебе не до того было.
– Да… – прошептала Усаги, глотая подкатившие слёзы счастья. – Но… почему я вижу?.. Почему теперь?
– Ещё бы, после такого! – Минако нахмурилась, ощутив сильное желание хорошенько отругать её, но удержалась и только строго покачала головой, – Если тогда, когда ты спасала Сейю, небольшая вспышка света смогла сдвинуть заклятие слепоты, то что теперь говорить. Оно просто исчезло.
– Расскажите… – попросила Усаги. – Всё расскажите…
И они рассказали. О том, как отыскали наконец в бушующем свете её фигуру, о том, как через мгновение разверзлось небо, и в нём появился маленький мальчик, смеющийся и счастливый. Как Ворон бросился к ней, резким умелым движением ударил куда-то в живот и повалил на землю. Чибиуса вспоминала, как у неё волосы встали дыбом от увиденного, но осознав, что убивающий Усаги свет быстро иссякает, они передумали в гневе бросаться на Ворона. Не искали и не могли подойти к своей спасительнице только Альвиан и лежащий без сознания Ятен, которого Сейя поручил учёному. Не участвовали они и в торопливой перевязке Усаги всем, что можно было оторвать от одежды. Свет буквально изрешетил всё её тело снаружи и изнутри. Ворон тоже не терял времени зря. Одной рукой он схватил мальчика, а другой пробил обещанный проход в истончившейся оболочке Многомерного хаоса. Указав ошалевшим воинам, вывалившимся в какой-то лес, на стоящий перед ними дом, он исчез, забрав с собой мальчика. После начались уговоры нелюдимых хозяев оказать им помощь и дать хоть какую-нибудь комнату. Первое они выполнили быстро, но над вторым друзьям пришлось попотеть. Поэтому Усаги и не увидела никого кроме Альвиана, когда первый раз пришла в сознание. Ятен всё ещё не пришёл в себя, а остальные, обступив лесных людей, в один голос умоляли приютить их и не дать умереть несчастной девушке, которая уже и так едва держалась в этом мире. Хозяева каменной усадьбы очень не хотели принимать у себя гостей, но они своими глазами видели состояние Усаги и понимали, что действительно могут стать причиной смерти лежащего под их порогом человека. К тому же каждый из стоящих перед ними подростков был также неслабо изранен. В конце концов им пришлось уступить.
Дом был довольно большим. Некоторые, устроив Усаги, сразу же отключились, и хозяева вынуждены были расположить их по кроватям. Для тех, кому не досталась нормальная постель, разложили перины прямо на полу – благо здесь этого богатства было много. В усадьбе вообще лежало огромное количество звериных шкур, самодельных подушек, покрывал, чучел убитых птиц и животных. Хозяева явно были заядлыми охотниками. И лекарства у них оказались отличные. Только лица двух мужчин и женщины, выходящих к ним, были мрачными и недружелюбными. Они добросовестно корпели над Усаги первую ночь, сразу сказав остальным, что умереть она может в любую секунду. Во вторую ночь они сказали то же самое. И в третью, когда друзья уже были в полном составе, они повторили ту же фразу. Понятно, что после этого все забросили лечение и не отходили от кровати умирающей. Только на шестой день, когда из уст одного из мужчин позвучало: «похоже, состояние стабилизировалось», страдальцы смогли лечь и впервые нормально выспаться. Минако была первой, кто встал тем ранним утром. Ей захотелось забежать и посмотреть на Усаги. Дальнейшее уже было известно.
– Нам очень сильно повезло с этими людьми, – кивнула на дверь Минако. – Они не задали ни одного лишнего вопроса. А ведь такие раны, как у тебя, не могли быть получены ни одним известным людям способом.
– Да, – кивнул Сейя, – про кожу мы бы ещё что-нибудь придумали. Но про порванные внутри тебя сосуды и разошедшиеся ткани органов – вряд ли.
– И они смогли такое увидеть? – слабо удивилась Усаги.
– Конечно, они же врачи. Или не врачи?
– Знают они много.
– Мы им по гроб жизни теперь за тебя должны, негодяйка, – сердито сказала Рей.
– Ну не сердись… – с улыбкой побормотала Усаги. – А где же Ворон?..
– Не знаем, – вздохнула Чибиуса. – Хотя это уже не важно. Он выполнил свою миссию, больше мы ему не нужны.
– Неправда, – возразила Усаги. – Он ещё придёт.
– Зачем? – удивились они.
– Убедиться, что я жива.
– Ты всё-таки веришь, что у него есть чувства? – фыркнул Сейя. – Куколка, да он же людей каждый день убивает!
– Лазейка есть, – загадочно сказала Усаги. – Теперь я знаю точно – есть.
В комнату вошёл бородатый мужчина и тяжёлым голосом провозгласил:
– Пора спать.
– А как же Усаги? – промолвила Чибиуса. – Она только проснулась!
– Ничего, идите, – шепнула больная. – Я усну. Надо же выспаться здесь вволю, пока не вернулись домой…
– Вот лентяйка, – усмехнулась Рей, вставая.
– Ну смотри, – погрозил пальцем Сейя. – Если будешь скучать, сразу зови!
– Мы с ним в соседней комнате, – подмигнул Альвиан.
Усаги осторожно кивнула, удивляясь и радуясь про себя странной дружбе Сейи и учёного. В том, что это была именно дружба, она ни капли не сомневалась. Несмотря на то, что многое они друг в друге не выносили. Связывало их что-то гораздо большее. И это было здорово. Позже она узнает от подруг о разговоре, едва начатым учёным, как раз перед тем, как появились лучи Света. Несостоявшееся признание о причине такого настойчивого желания увидеть силу Лунной Принцессы и несколько слов о том, что он не единственный живущий потомок Филис, сильно давили на любопытство воинов. Но, обсудив всё, они договорились не расспрашивать учёного, пока он сам не решит начать эту тему. Усаги скажет, что они абсолютно правы, и начнёт ждать вместе с ними.
Уже из коридора до её слуха донеслись слова Минако:
– Глупые, ей не может быть скучно. Она ведь никогда не бывает одна…
Усаги согласно улыбнулась и, легко отключившись от внешнего мира, направила мысли внутрь себя.
А теперь ты. Почему ещё не поздравила меня с чудесным выздоровлением?
В голове всплыл и обрёл чёткую форму такой привычный силуэт большой белой собаки с пушистым хвостом.
Ещё одна такая выходка, и я оторву тебе голову, когда освобожусь от заклятия. Но это между делом. А так, ты была просто великолепна. И… молодец, что всё-таки выкарабкалась.
Усаги довольно улыбнулась и прикрыла глаза.
– Хотару, ну скажи же что-нибудь!
– Принцесса жива.
Харука хлопнула по лбу и отчаянно воскликнула:
– Ты не можешь сказать что-нибудь другое?! Ты то не выходишь весь день из комнаты, то уже целую неделю говоришь одно и то же – Принцесса жива!
– А что тебе ещё нужно? – раздался спокойный голос за её спиной.
– Сецуна! – воскликнула Мичиру, сидящая на диване.
– Ты вышла в гостиную! – удивилась Харука. – Не верю глазам своим!
– Я должна вам кое-что сказать, – улыбнулась Сецуна. – Я забираю Тироту с собой. К Вратам.
– Что??!!
Харука и Мичиру были удивлены до ужаса. Хотару лишь мягко улыбнулась ей.
– С самого начала я чувствовала, что этот человек не мог просто так войти в мою жизнь, – пояснила Сецуна. – А узнав о его даре, я убедилась в этом окончательно. Он повторял, что всегда хочет быть со мной, и мне захотелось поверить. Впервые в жизни мне захотелось просто поверить.
– Ты всё рассказала ему… – прошептала Мичиру.
Сецуна улыбнулась. В её глазах светилась тихая спокойная радость.
– Я показала ему всё. Всю свою жизнь. Мы путешествовали по разным временам, мирам и, конечно, больше всего времени проводили у Врат. Я хотела добиться правды, увидеть хоть толику испуга или сомнения в его глазах, но каждый раз, каждый день слышала лишь одно – пойду за тобой куда угодно. Я проиграла. И признаю своё поражение.
– Ты возьмёшь его с собой?! – воскликнула Харука.
– Всё это время я была одна. Всегда. Эта доля испокон веков была моей. Но, пожив этой жизнью, здесь в Токио, рядом со всеми остальными, я начала отдаляться от своего долга. Мне всё больше времени хотелось провести в образе человека. Всё больше испытать. И всё меньше хотелось возвращаться туда в одинокую пустоту, где застывают даже стрелки часов. Наверное, поэтому судьба сжалилась надо мной. Теперь я не буду одна.
– Ну где же ты, милая Сецуна? – из комнаты показалось лицо Тироту. Его глаза сверкали, казалось, даже ярче, чем всегда. – Разве нам не пора?
– Ты уходишь прямо сейчас?.. – оторопело выдохнула Харука.
– Зачем откладывать? – новая улыбка Сецуны вышла слегка виноватой. – Простите, что не предупредила заранее…
– Тироту согласен жить там? – неверяще проговорила Мичиру. – Всё время?..
– Мы не останемся у Врат навсегда. Мы будем путешествовать. Приходить к вам. Может быть, даже слетаем на другие планеты. Он сказал, что будет со мной. Вечно.
– Но… люди не живут вечно!
– У Врат нет времени. А где нет времени, нет и жизни.
Она подошла к своему спутнику и последний раз обернулась. Девушки увидели в её руке посох.
– Я возвращаюсь к своей судьбе. Но теперь я не одна. Теперь я никогда не буду одна.
– До скорой встречи! – радостно воскликнул Тироту. – Вы не успеете оглянуться, как мы переместимся в ваше время! Готовьте подарки!..
Их фигуры окутало плотное облако, и комната опустела.
– Ну и дела… – рухнула на диван Харука.
– Значит… значит, он вечно будет с ней у Врат… – пробормотала не менее потрясённая Мичиру. – Она ведь может перемещаться в любое время, а потом снова возвращаться в то же место к Вратам. Так, словно и не покидала их…
– Он и правда хочет только этого?! Застыть во времени с ней рядом?!
– Тироту говорил, что влюблён в Сецуну с самого рождения, – со спокойной улыбкой поведала Хотару. – И всю жизнь до этого момента искал её. Кажется, здесь и впрямь не обошлось без вмешательства провидения.
Харука и Мичиру встретились глазами и медленно сползли на пол от сумасшедшего хохота, в который вылились все странные и необъяснимые вещи последнего месяца. Они смеялись, закрывая лица руками, а Хотару смотрела на них с мягкой улыбкой, не бросаясь за успокоительным и не пытаясь расспросить, что с ними. Они не знали. Им просто хотелось рассмеяться в глаза окружающей их несуразице и собственному бессилию что-либо изменить. Пройдёт время, и они снова будут серьёзными и гордыми. А пока пусть смеются.
– До завтра!
– Пока-пока!
– Опять идёшь пешком?
– Мэри, не начинай!..
Джеки с улыбкой повернулась и пошла по знакомой до последней лавочки дороге домой. Вечер был светлым и жарким, со всех сторон доносились веселые оживлённые голоса людей, играла музыка. И ей было так неуютно и печально чувствовать себя слегка чужой в этом заполненном радостью городе. Так хотелось подобно этим людям просто радоваться лету. Концу рабочего дня. Предстоящей ночи. Да чему угодно. Не получалось.
Джеки старалась идти неспешно, но дом всё равно появился перед ней слишком быстро. Всё как обычно. Это случалось снова и снова. Пустая незаметная дорога, и вот перед ней уже дверь, в которую она должна войти. Джеки задержалась и окинула взглядом свою улицу. Ничего нового. Наверное, ей стоило просто забыть о своих безумных фантазиях и жить дальше. Как обычно. Как же ей тошнит от этих слов…
Ноги сами понесли её по ступенькам. Можно было бы и на лифте, но третий этаж не так уж далеко. Или так просто дольше идти до квартиры… Джеки тряхнула головой, словно стараясь столкнуть с мест и перемешать эти назойливые мысли. Получилось удержаться и не останавливаться на каждом лестничном пролёте, выглядывая в окно. Вот и её дверь. Джеки подошла, обречённо вставила ключи в замок и внезапно застыла. Сзади, совсем близко, по её открытой шее пробежало чьё-то горячее дыхание.
Время остановилось. А когда спустя вечность оно вновь пошло, всё обрело смысл: лето, вечер, музыка, смеющиеся люди. Прошла вечность. А Джеки всё ещё держала руку на ключах и слушала мягкое дыхание стоящего за спиной. В светлеющий разум медленно возвратилась способность говорить. Она улыбнулась и, прикрыв глаза, устало прошептала:
– Как же долго я тебя ждала…
Усаги, аккуратно держась за стены, вышла во двор и прищурилась, улыбаясь яркому солнцу. Если остальные увидят её снаружи одну, криков будет до вечера. Но у неё здесь было дело, не терпящее отлагательств.
Она, осторожно ступая по опилкам, дошла до забора и выглянула. Её лицо осветила довольная улыбка.
– Зачем прячешься?
Ворон покосился на неё и проворчал:
– Я не прячусь. Я только что здесь появился.
– А вот и неправда, – со смехом возразила Усаги.
Хранитель повернулся к ней и внимательно оглядел.
– Уже ходишь? Быстро ты…
– Три недели прошло! Я уже все бока себе отлежала.
Он хмыкнул. Усаги вздохнула и облокотилась о забор.
– Спасибо тебе…
– За что?
– За то, что спас меня тогда.
– Спас? – сделал удивлённый вид Ворон.
– Можешь больше не притворяться, – поморщилась Усаги. – Это бесполезно. Я слышала твой голос и твои слова. – Она сделала обиженную гримасу. – Но всё равно ты очень больно меня ударил!
– Это был единственный способ лишить тебя контроля, – он подумал немного и добавил: – Я ни о чём не жалею.
– Я знала, что ты скажешь это, а не «прости», – с улыбкой проворчала Усаги.
– Знала?
– Да, знала, – невозмутимо подтвердила она. – За такое время можно узнать даже древнего Хранителя, ворующего души и строящего из себя плохого парня.
– Интересно, – Ворон слабо улыбнулся. – Что же ты могла узнать?
– Лазейка есть, – прямо смотря ему в глаза, ответила Усаги. – Ещё там, в больнице я поняла это. Ты с такой лёгкостью можешь выставлять напоказ свои действия, рассуждать о Свете и Тьме, о грязи этого мира, потому что знаешь, что тебя есть кому остановить. Ты можешь, не думая, выбирать своей целью любого человека, но если человек этот слишком привязан к своей жизни, если смерть его станет настоящим несчастьем, появится Ласточка. Она станет твоим знаком, и ты отступишь. Она твоя лазейка. И теперь я могу не волноваться за мир. Теперь я знаю, что Ласточка удержит тебя от несправедливости.
Ворон неподвижно, не выражая никаких эмоций, смотрел на неё.
– Твои глаза изменились.
– Да, я наконец прозрела! – похвалилась Усаги. – А ты любишь менять тему.
– Ого! Значит, Принцесса была права! – раздался возглас сверху.
Они подняли головы и увидели сидящего на заборе Альвиана.
– Ты всё-таки пришёл, Хранитель!
– О, Небо… – пробормотал Ворон, уже предчувствуя ещё одну тираду о его мягкосердечии.
– У тебя такой вид, словно ты не рад нас видеть! – искренне удивился Альвиан. – Ну не надо, признайся, ты ведь полюбил нас всех за время путешествия! Воинов, по крайней мере, точно!
– Ты, правда, так думаешь? – радостно спросила Усаги.
– Вполне возможно, – тепло улыбнулся Альвиан. – Вы такие глупые, что вас просто невозможно не любить!
– Отличный комплимент, – усмехнулся Ворон.
– Это правда. Теперь я понял, что против дураков никогда нельзя начинать войну. Потому что они выиграют. Там, где самые умные люди мира станут в тупик, они всё равно найдут какой-нибудь несуразный выход! Им нужно было найти ребёнка и вытащить из ловушки, чтобы его фантазия перестала создавать тёмных солдат, но Принцесса сделала всё наоборот! Уничтожила войско и тем самым смогла вытащить из ловушки мальчика! Кто ещё мог пойти на такое, кроме них?! Я искренне ими восхищаюсь!
– Я до сих пор не понимаю, как смогла это сделать, – со смехом призналась Усаги.
– На самом деле всё просто, – пожал плечами Ворон. – Солдаты были неразрывно связаны с ребёнком, и по ним твой Свет смог найти и самого мальчика. А разрушить ловушку после уничтожения войска, было просто.
– А где же мальчик теперь? – раздался новый голос.
Они повернулись и увидели на другой стороне забора Ятена.
– В самом деле! – распахнула глаза Усаги. – Как я сразу не спросила!
– Дома, – просто ответил Ворон. – С мамой.
– И как же… Он в порядке?
– Я подрихтовал ему немного память. С детьми легче. Теперь он думает, что всё случившееся ему приснилось.
– А как же мама? Она не расспрашивала его, где он был всё это время?
– Я поговорил с ней. Она не спросит.
Трое друзей одинаково улыбнулись, представив перепуганную женщину, слушающую наставления жутко странного мужчины, сильно смахивающего на вампира.
– Вот и отлично, – проговорил Ятен. Он лениво жмурился от солнца и подкидывал на ладони сверкающее металлическое колечко.
– Смотрю, у тебя хорошее настроение? – тонко улыбнулся Ворон.
– Просто, мне кажется, знаю я одну тайну… – Ятен, хитро усмехаясь, покосился на Усаги.
– Какую? – сразу заинтересовался Альвиан.
– Почему Ворон выбрал именно это место. Почему не переместил нас домой или хотя бы в какой-нибудь город.
Хранитель смотрел на него с ожиданием и только, ничего больше нельзя было прочесть на его лице. Альвиан нетерпеливо ёрзал на заборе.
– И… что же? – медленно сказала Усаги, чувствуя, как сердце уже начинает сбиваться с ритма.
– Да вот… видел я сейчас, как хозяева кормили своих собак. Их трое. Большие такие, серая, чёрная и белая. А знаешь, как зовут?
Усаги почувствовала, как подкашиваются ноги, и смогла только мотнуть головой.
– Охранник, Пустырь и Саблезуб…
Ворон дёрнулся вперёд, поймал девушку и медленно опустил на землю. Парни испуганно вскрикнули и сами едва не свалились с забора.
– Ты бы лучше в постели ей это рассказал, – исподлобья взглянул на него Ворон.
– Ничего, всё в порядке… – дрожащим голосом проговорила Усаги. – Просто сил вдруг не стало…
– Почему она так потрясена? – взволнованно спросил Альвиан. – Что это за собаки? Что это за место?
– Прости, не подумал, – виновато проговорил Ятен, опустившись перед ней. – Точно всё в порядке?
– Да, да… – она вытерла мокрые глаза и широко улыбнулась.
– Опять рыдаешь… – вздохнул он.
– Я счастлива… я так счастлива…
– Да что же это значит? – изнывал от любопытства Альвиан.
– Что тут происходит?..
Из калитки выбежали Ами, Макото, Таики и за ними все остальные, заполнив воздух разноголосыми восклицаниями:
– Ты что здесь делаешь, Усаги?!
– Ворон! Смотрите, Ворон!
– Ты почему не в постели?.. И правда, Ворон!
– Что с ней?
– Почему она на земле?
– Куколка!
– Ворон..!
– Ятен, в чём дело?!
– Ээ…
Усаги закинула голову и закричала на весь лес:
– Мы рядом с деревней!!! Мы в той усадьбе, где Лис воровал для своего отвара! Значит, деревня на другом конце леесааа!!!!!
У неё кружилась голова, хотелось петь, танцевать или просто кричать дальше, она видела, как на лицах изумлённых друзей недоверие быстро сменяется восторгом, как захлопали в ладоши Минако и Макото, как прыгала от счастья Чибиуса, как смеялся Ятен, глядя на их веселье, как улыбался Ворон, довольный своей выходкой… И это стоило всех пройденных трудностей.
Лис, угрюмо нарезающий какой-то корень, внезапно вздрогнул и поднял голову. Фино удивлено спросила:
– Что случилось?
– Ничего, – он опустил глаза и продолжил своё занятие.
– А почему улыбаешься?
– Улыбаюсь? – искренне удивился он.
– Да, у тебя даже глаза вдруг заблестели.
Лис посмотрел в висящее на стене зеркало и хмыкнул.
– Не знаю… предчувствие хорошее.
читатьУсаги ощутила, что лежит на земле, и голова её покоится на чьих-то коленях. Она приподняла веки и в тумане увидела лицо Альвиана в не заживших до конца ожогах и свежих чёрных отметинах. Он смотрел на неё целую вечность, словно не мог понять, открыла она глаза на самом деле или нет. Наконец, когда она с трудом пошевелила бровями, его лицо осветилось.
– Держись, Принцесса… – услышала она его голос. – Держись, не умирай…
Усаги хотела спросить, где остальные, но смогла только приоткрыть губы – слов не получилось. Альвиан, будто прочтя её мысли, проговорил:
– Все живы, хоть и не совсем здоровы, но ты не волнуйся, всё будет в порядке! Они сейчас разговаривают с теми людьми, что помогли тебя перевязать. Просят отдать им комнату в усадьбе.
Усаги осторожно скосила глаза и поняла, что всё её тело туго перевязано. На белых полотнах красовались яркие пятна крови. Похоже, на ней не было живого места. И боль постепенно давала о себе знать вместе с приходящим в себя сознанием.
– Мы освободились, Принцесса, – сбивчиво говорил Альвиан, и казалось, будто он сейчас заплачет. – Мы смогли выйти из Многомерного хаоса. Сейчас мы в каком-то лесу, но это наш мир. Всё получилось! Мы победили, слышишь? Теперь ты просто не имеешь права умирать!.. Ворон сразу же отправил мальчика домой… И вытащил нас сюда… Закончились наши скитания. Миру не угрожает опасность. Только не умирай, Принцесса, только не умирай…
Усаги показалось, что он уже не верит в то, что она его слышит. Ей захотелось повернуться, но тело стеганула такая боль, что побелело в глазах. Все раны будто пронзили чёрные мечи несуществующих больше солдат. Усаги ощутила кровь во рту, почувствовала, как рвётся что-то внутри, поняла, что умирает, и темнота снова поглотила её.
Фино весело бежала по лесу наперегонки со Злыднем. Только здесь глубоко в чаще, на неизвестных никому тропинках она безбоязненно могла снять с него поводок, не опасаясь за здоровье других людей. Пёс всё ещё кусал прохожих, хоть и редко, и Вахо строго-настрого запретили выпускать его на волю, боясь за детей. Но старушка пропускала всё мимо ушей, частенько отдавая его Фино, зная, что та к людям не поведёт.
Солнце клонилось к закату, пора было возвращаться, но Фино не смогла не задержаться возле заветных кустов, пропускающих к Лунному озеру. Злыдень покорно стоял рядом, виляя хвостом, и посматривал на хозяйку.
– Нет, не пойду, – решила Фино. – Сегодня не будет цветов. А на озеро в другой раз полюбуюсь. Да, Злы…
Она повернула голову и застыла.
Не было вокруг знакомого ей родного леса, да и кусты, пропускающие к Лунной тропе, пропали. Фино стояла на незнакомой тёмной поляне, едва освещаемой лучами уже закатившегося солнца. Она зажмурилась и вновь открыла глаза. Ничего. Чужой лес и не думал исчезать. Злыдень тревожно скулил. Девочка испуганно завертела головой, и взгляд её зацепился за сидящую на одном из деревьев птичку.
– Ласточка… – оторопело проговорила Фино.
Откуда в таком лесу было взяться ласточке? Но она здесь была, перебирала лапками и деловито чистила пёрышки. Фино вспомнила легенды о священной птице и бросилась к дереву с отчаянным зовом – уже всё равно, кто поможет, лишь бы убрать наваждение!
– Ласточка! Милая!..
Но птичка вдруг порхнула с ветки и полетела в чащу.
– Постой! – Фино бросилась за ней, но скоро потеряла из виду.
Деревья становились всё больше, а небо всё мрачней. Девочка уже едва видела тропинку. Но неясное предчувствие, последовавшее за появлением ласточки, уже вцепилось в душу и велело идти вперёд. Скорее идти.
Она лежала на краю очередной поляны под склонившими кисти рябинами. Белая собака, израненная настолько, что шерсти не видно было под засохшей кровью. Фино, тихо вскрикнув, со всех ног бросилась к ней и прикоснулась к растерзанной спине. Ладони ощутили слабое угасающее тепло. Девочка отчаянно огляделась вокруг – ни души, ни огонька, помощи ждать неоткуда. Белая собака была ещё жива, но с такими ранами ей не протянуть долго. Злыдень, низко опустив голову, безутешно скулил. Фино, прерывисто вздохнув, очень осторожно обняла собаку за шею и прижалась, чтобы дать хотя бы тепла.
– Не умирай, пожалуйста… Только не умирай…
Она мысленно начала перечислять, почему так невозможно, чтобы собака умерла. Вспоминала про брата, мальчишек, Вахо, ласточку – кто только не приходил в голову. Просила чудесного зверя постараться и не уступить ненасытной смерти, просто не понимающей, кого она забирает…
Темнота всё сгущалась, и Фино вдруг поняла, что видит собаку слишком чётко. Так, будто вовсю светило солнце. И только она об этом подумала, как за деревьями раздался хруст, и на полянку вышла никто иная как Вахо.
– Бабушка!!! – вне себя от радости воскликнула Фино, бросаясь к ней. – Помоги..!
– Затем я и здесь, – отозвалась старушка и склонилась над неподвижной собакой. – Что ж ты с телом своим так, девочка… Не бережёшься совсем…
– Лекарства нужны, бабушка! Скорее помочь ей надо!
– Здесь лекарства мои не помогут, – покачала головой Вахо. – Ими душу не спасёшь.
Фино широко распахнула родниковые глаза и прошептала:
– Но как же… что же делать…
– А ты не волнуйся, – хитро улыбнулась старушка. – Иди к ней и сядь тихонько рядом, Злыдень вон ждёт тебя уже.
Девочка послушно опустилась возле зверя, думая о том, что старушку видит так же чётко, словно сейчас не стояла беспросветная ночь. Эта темнота вообще казалась какой-то фальшивой, искусственной. А Вахо и собака – настоящими. Фино вздохнула и опустила ухо к окровавленному боку зверя, слушая, как в глубине упрямо стучит истерзанное сердце…
Она не знала, сколько прошло времени. Но разряд от появления кого-то нового заставил её испуганно вскинуть голову. На краю поляны стояла высокая женщина в белоснежном плаще. Просторный капюшон скрывал всё её лицо до верхней губы, длинные ровные волосы были перекинуты вперёд поровну с обеих сторон и свисали ниже колен. Гостью Фино видела намного ярче, чем остальных. Не только плащ, всё в ней было абсолютно белым – подбородок, губы, волосы, пальцы, видневшиеся из широких рукавов. И словно светилось… Вахо сидела в сторонке на поваленной коряге и зорко глядела на странную женщину.
– Снова ты препятствуешь мне, лекарка, – сказала незнакомка ровным, вызывающим дрожь голосом.
– Давно это было… – прищурилась Вахо. – Хотя для тебя сотня лет – что один день.
– А для тебя?
– Я года считаю. Каждому утру радуюсь. Не понять тебе меня никогда. И её не понять.
– Я должна забрать её. – Женщина слегка повернула голову, и Фино покрепче вцепилась в собачью шерсть.
– Не пойдёт она с тобой, – качнула головой Вахо.
– У неё не хватит сил остаться. Я же вижу.
– А мы ей сил добавим!
Вахо махнула Фино, и девочка, отпустив собаку, доверчиво подбежала к ней. Злыдень уже сидел у ног хозяйки. Прошло ещё несколько секунд и из-за деревьев, словно вынырнув из темноты прямо перед поляной, показались неизвестные люди…
Они были очень разными. Но все несли в руках по одному цветку. Он чем-то напоминал кувшинку и будто изливался белым светом изнутри, от жемчужной серединки до полупрозрачных кончиков.
– Это же… из нашего леса!.. – воскликнула Фино.
Вахо довольно улыбнулась и кивнула:
– Да. Лунные слёзы…
Первым к собаке подошёл мужчина со светлыми, чуть волнистыми волосами. Он опустил цветок рядом с ней и склонил на краткий миг голову. Фино показалось, что он безмолвно просит прощения. Вслед за ним появился второй, красивый и длинноволосый. Он был весел, его улыбка сверкала в темноте. Оставив цветок, он посмотрел на зверя строго, словно категорически запрещая умирать. Когда его спина скрылась за деревьями, к собаке вышли ещё двое: один серьёзный и беловолосый, а другой стройный и рыжий. Фино заметила, что все четверо мужчин были в похожей одежде, и тихонько спросила у Вахо:
– Бабушка, а кто это?..
– Полководцы, детка, – ответила она. – Четыре лорда. Они под началом одной королевы служили в войне три года назад.
– А тогда война была? – удивилась девочка. – А мы и не знали…
– Никто из людей не знал, никто… – усмехнулась Вахо. – Не на той стороне они сражались. Хорошо, хоть теперь разум к ним вернулся…
Рыжий мужчина, чем-то смахивающий на девушку, преклонил перед собакой колени и положил рядом оба цветка. Пространство вокруг неё медленно освещалось. Беловолосый, прижав руку к груди, величественно поклонился и протянул руку своему спутнику. Вместе они ушли обратно во тьму леса.
Фино стрельнула глазами в сторону гостьи в плаще. Та стояла неподвижно, словно окаменев. Ждала.
Вскоре на поляне появились ещё двое. Они не были похожи, но Фино каким-то внутренним чутьём поняла, что они братья. Постарше – светлый, в белом костюме с плащом, помладше – тёмный, в синей куртке и белых брюках. Они, улыбаясь друг другу, положили рядом с собакой свои цветы и, поднявшись, постояли немного, грустно оглядывая её израненное тело.
– А это кто, бабушка? – прошептала Фино.
– Была одна семья, которая хотела захватить наш мир. Но им помешали. Эти двое из той семьи.
– А… где же остальные?
– Они её пока не простили, – загадочно улыбнулась Вахо. – Ну да ничего. Одумаются.
После ухода братьев поляна заполнилась людьми. Им не было конца, они всё шли и шли из-за деревьев, оставляя цветы, сочувственно глядя на собаку и снова исчезая в темноте. Почти все женщины были в бальных платьях, а мужчины – в смокингах. И каждого было видно до мельчайшей чёрточки, с каждым была частичка света.
– Как их много, бабушка… – прошептала Фино. – Они тоже хотели захватить наш мир?
– Совсем нет, – покачала головой лекарка. – Помнишь, я рассказывала тебе о войне Земли и Луны?
Девочка быстро закивала головой.
– На Луне было огромное Королевство. И оно пало, защищаясь от врагов. Королева пожертвовала собой ради спасения некоторых очень важных людей и подарила им новую жизнь на Земле. А это – все погибшие жители Луны. Они всё видят из своего мира и пришли, чтобы помочь нам.
Фино знала, что даже самые невероятные вещи, звучащие из уст Вахо, – правда, и серьёзно кивнула. Она следила за чередой приходящих и уходящих людей, стараясь разглядеть их как можно лучше. Не каждый день встретишь того, кто жил на Луне. Количество цветов вокруг собаки быстро росло, их нежный свет окутывал её неподвижную фигуру мягким белым покрывалом. Женщина в плаще всё также стояла на своём месте, ни разу не пошевелившись. Люди проходили мимо неё, словно не видя. Фино даже не пыталась разрывать себе голову, стараясь понять, какая связь могла быть между белой собакой и всеми этими душами. Лишь бы они спасли её. А всё остальное неважно.
Среди лунных жителей Фино ярко запомнился молодой юноша, не похожий на них. В какой-то момент он торопливо вышел из леса и возложил цветок сверху на остальные, тревожно оглядывая зверя. Он был другим не из-за своего костюма, не из-за манер. В его лице не было того безграничного спокойствия, что переполняло всех, приходящих раньше. Его глаза блестели живым искренним волнением.
– Бабушка, – позвала Фино.
– Что, детка?
– Получается, все эти люди уже умерли?
– Да, умерли, – кивнула Вахо.
– И этот мальчик тоже?
Старушка хитро прищурилась.
– Ах ты, зоркая какая. Нет, он живой. Ему умирать нельзя!
– А кто же он тогда? – распахнула глаза Фино с таким видом, будто узнала страшную тайну.
– Этот мальчик мечты наши охраняет. И вещь очень важную стережёт. Его я тоже ждала, не мог он не прийти.
Юноша выпрямился и махнул рукой. Фино удивлено увидела, как из-за деревьев вышли ещё трое совсем не мёртвых людей. Выглядели они очень странно, разодетые так, словно только что выступали в цирке. Двое мужчин и женщина. Они робко подошли к собаке и положили свои цветы поверх других. Юноша тепло улыбнулся им, ободряюще взглянул на собаку и повёл своих спутников обратно в глубь темноты.
– А наши мечты что, охранять надо? – удивлённо спросила Фино.
– Конечно, – ответила старушка. – Ведь они как люди – есть сильные, крепкие, а есть и слабенькие, неуверенные. Эти трое вообще без мечты жили, пока он им не подарил по одной на каждого. Теперь они с ним. В его мире. И тоже захотели помочь.
У Фино голова шла кругом, но она боялась расспрашивать подробнее. Лунные жители всё выходили на поляну. Собаки уже почти не было видно за горой белоснежных цветов. Через какое-то время среди этих утонченных людей промелькнула спина маленького старичка с большой сумкой наперевес. Он торопливо просеменил мимо собаки, задержался, вернулся, крякнул и скинул лямку с плеча. Девочка ошарашенно увидела, как он поковырялся в своей сумке и выудил светящийся цветок, так словно это была повседневная вещь в его багаже. Положив бутон на своё место, он повернулся к Вахо и неожиданно коротко кивнул ей. Старушка ответила улыбкой. Фино с открытым ртом проследила, как старичок так же торопливо удалился, и медленно повернулась к Вахо.
– Давно мы с ним виделись… – улыбаясь, проговорила лекарка. – Вечный странник… Ничем его не остановишь. То там, то здесь. Использует данные ему силы, чтобы уметь пройти, где вздумается…
– А зачем же ему это, бабушка?
– Сказал, буду следить, как меняется мир, одновременно с ним. Каждое событие ухватить хочет. Вот и путешествует…
Наконец поток лунных жителей иссяк. Последней на поляну вышла высокая женщина с белыми волосами и в платье до земли. Её величие сразу бросилось в глаза, и Фино ничуть не удивилась, услышав над головой шёпот Вахо:
– Королева…
Похоже, это была та самая Королева Луны. Жемчужное сияние цветка мягко освещало её лицо, благородное, сильное, ясное. Таких людей Фино никогда не встречала. Она как заворожённая смотрела на мягкую поступь Королевы, приближающейся к усыпанному цветами зверю. Правительница погибшего королевства склонилась над собакой и нежно, по-матерински провела ладонью по спутанной, залитой кровью шерсти. Потом опустила рядом цветок и, выпрямившись, смело посмотрела на женщину в плаще. У Фино окончательно оттаяло сердце. С такой защитой, белая собака не умрёт. Ни за что не умрёт.
Женщина не шелохнулась. Королева повернула гордую голову к Вахо и благодарно улыбнулась ей. Скользнула в последний раз взглядом по собаке и ушла в темноту.
Вокруг зверя горел белый костёр из лепестков Лунных слёз. Вахо спрыгнула с коряги и, подбоченившись, воскликнула:
– Ну что скажешь, Гостья?
Женщина повернула слегка голову и произнесла одно слово:
– Мало.
Фино похолодела. Как мало? До сих пор мало? А как же Королева? Как же жизнь собаки? Неужели всё напрасно?!
– Маалооо? – протянула Вахо. – Сильно же ты хочешь её забрать, как погляжу!
– Дитя света должно жить в моей обители. Ей не место здесь. Отдай мне, её, лекарка.
– Ни за что не отдам! – воскликнула Вахо почти весело, запустила руку в свою сумку и выдернула наружу ещё один сияющий цветок. Женщина в плаще даже слегка отшатнулась.
– А теперь мало? Думала, больше некому принести? Моя взяла, Гостья, уходи! И не жди к себе эту душу, долго ещё не жди!
Фино от счастья бессильно осела наземь. Всё расплылось перед глазами, пропала Вахо с цветком, страшная женщина, раненая собака… В темноту ворвался солнечный свет и звуки её обычного родного леса…
Девочка открыла глаза и подняла щёку с колючей травки. Она лежала возле кустов, пропускающих к Лунному озеру, и Злыдень, виляя хвостом, спокойно сидел рядом.
– Что же это? – воскликнула Фино, подскочив. – Неужели сон? Да когда же я успела уснуть?..
Она расстроено всплеснула руками и, подняв голову, замерла. На берёзе, над её головой спокойно сидела маленькая ласточка.
– Вот, значит, что… – прошептала Фино.
Она взяла Злыдня за загривок и, задумчиво улыбаясь, медленно повела его к деревне.
* * *
Прошла целая вечность, прежде чем всё началось сначала. С ощущения пространства, пробивающихся сквозь тишину звуков, боли в перебинтованных запястьях. Усаги почувствовала блаженное тепло, окутывающее тело, и очень медленно, по кусочку вспоминая случившиеся до её пробуждения события, полностью пришла в сознание.
Осторожно приоткрыв глаза, она поняла, что лежит в какой-то комнате, выложенного из больших камней дома. Сквозь приоткрытое окно просачивался свежий прохладный воздух. Похоже, было раннее утро. Она захотела повернуться, но тут же оставила эту мысль, вспомнив, чем в прошлый раз это для неё закончилось. Пошевелив пальцами руки, она поняла, что укутана в огромную пушистую шкуру какого-то животного. Наверное, медведя. Тело чудесным образом почти не болело, хотя чувствительность к нему уже вернулась. Усаги бесспорно было плохо, но это состояние нельзя было сравнить с тем, что она испытала тогда, лёжа на земле. Выходит… она больше не умирала?..
Над её головой внезапно раздался восторженный вопль человека, заметившего, что она очнулась. Через секунду Усаги узнала голос Минако, а через ещё одну секунду услышала топот ног, сотрясающий полы каменного дома. Словно никто не спал, а только и делал, что ждал этого крика:
– Она открыла глаза!!!! Она открыла глаза!!!! Усаги пришла в себя!!!!!
Потолок над ней заслонили лица друзей. Она смотрела в них, силясь улыбнуться, и проклинала язык, который едва шевелился, не давая никакой возможности поговорить с ними.
– Наконец-то… наконец-то… – повторял каждый из них.
Потом они начали беспокойно спрашивать про её самочувствие, перебивать друг друга, рассказывать какие-то куски из случившегося, пока она спала, спорить, кричать и возмущаться. Усаги, улыбаясь, просто смотрела на них любящим взглядом. Потом вошёл какой-то человек с очень строгим лицом, и рыкнул на них. Гвалт мгновенно утих. Мужчина быстро осмотрел Усаги, поднял веки, потрогал кожу, проверил состояние ран и указал на пузырьки, стоящие рядом на столе.
– С завтрашнего дня.
Друзья хором закричали, что обязательно проследят. Мужчина коротко кивнул и вышел.
Усаги разлепила губы и выдавила, пока они вновь не начали шуметь:
– Сколь…ко..?
– Неделю уже, – с готовностью ответила Чибиуса.
– Да, повезло, что они нас всё-таки приютили, – кивнул Сейя.
Всё-таки… Значит, это те люди, о которых говорил Альвиан. Лес… Ворон… Усаги ощутила, что небольшое количество сил, данное ей на это пробуждение, иссякает, и веки начинает сковывать дремота.
– Всё, уходим! – подняла руки Рей, сразу поняв всё по её лицу. – Нужно дать ей отдохнуть!
Друзья согласно направились к выходу. Усаги, сколько могла, провожала их взглядом, а после сразу провалилась в глубокий сон.
Второе пробуждение было намного удачнее. Усаги, открыв глаза, поняла, что уже поздний вечер, и, набравшись смелости, повернула голову. Желудок всколыхнула дурнота, шею и голову полоснуло болью, но эти ощущения быстро притупились. Усаги могла видеть сидящих рядом с ней на табуретках Сейю, Альвиана, Чибиусу, Рей и Минако.
– Давно вы тут сидите?.. – проговорила она слабым, но уже отчётливым голосом.
– Не очень, час где-то, – радостно ответила Минако. – Мы меняемся постоянно.
– Некоторые спят уже, – добавила Чибиуса. – Ятен, Ами, Мако… Они ещё слабы и много времени проводят в постели.
Усаги вспомнила бой, четыре стрелы, попавшие в Ятена, Меркурия, зажимающую плечо и пропускающую всё больше ударов, Юпитера, на которой следов от мечей было больше, чем полос на тигре. Только на Чибиусе не было ни отметинки. Как хорошо, хотя бы она не испытала эту боль…
– А вы-то что?.. – улыбаясь, проговорила Усаги. – Тебе, Альвиан, здорово досталось… Да и Сейя не меньше получил…
– Чепуха! – одинаково подняли носы парни. Чибиуса с Минако покосились на них и прыснули.
Кожа на месте ран была тёмной, словно сгоревшей. За неделю, эти метки уменьшились только наполовину. Пятна украшали всю левую щёку Альвиана до подбородка, шли дальше по плечам, рукам, – а во что превратился его белый костюм! Порванный ещё во время огненной атаки, а под мечами и стрелами уже основательно потрёпанный, он был зашит не меньше, чем в тридцати местах. Весь лоск и заносчивость учёного пропали, он превратился в такого же, как все: участника, пострадавшего, товарища. Никому и в голову бы уже не пришло сказать, что он здесь чужой. Все различия и грани стёрлись давным-давно. Чуть больше недели назад. Сейчас и один день бывает равен целой жизни.
Сейю отметины покрывали менее густо, скапливаясь в основном на спине. А у Рей и Минако от пальцев до плеч были перевязаны руки – кожа под бинтами была похожа на чёрно-белый узор. Усаги глубоко вздохнула и стиснула зубы, подавляя боль в груди.
– Ты ничего не хочешь нам сказать? – внезапно прищурилась Рей.
– О чём?..
Друзья хитро переглянулись
– Ты знаешь, что на тебе нет очков? – спросил Сейя.
Усаги ещё несколько секунд удивлённо смотрела на него, а потом её лицо расплылось в счастливой улыбке.
– Ну, конечно…
В своём состоянии она даже и не вспомнила про глаза. Не поняла, что ясно видит лица и предметы без очков, совсем как раньше. Если бы друзья не намекнули, она бы ещё долго об этом не вспомнила…
– Не удивительно, – ответила Рей на её мысли. – Ты умирала. Думаю, тебе не до того было.
– Да… – прошептала Усаги, глотая подкатившие слёзы счастья. – Но… почему я вижу?.. Почему теперь?
– Ещё бы, после такого! – Минако нахмурилась, ощутив сильное желание хорошенько отругать её, но удержалась и только строго покачала головой, – Если тогда, когда ты спасала Сейю, небольшая вспышка света смогла сдвинуть заклятие слепоты, то что теперь говорить. Оно просто исчезло.
– Расскажите… – попросила Усаги. – Всё расскажите…
И они рассказали. О том, как отыскали наконец в бушующем свете её фигуру, о том, как через мгновение разверзлось небо, и в нём появился маленький мальчик, смеющийся и счастливый. Как Ворон бросился к ней, резким умелым движением ударил куда-то в живот и повалил на землю. Чибиуса вспоминала, как у неё волосы встали дыбом от увиденного, но осознав, что убивающий Усаги свет быстро иссякает, они передумали в гневе бросаться на Ворона. Не искали и не могли подойти к своей спасительнице только Альвиан и лежащий без сознания Ятен, которого Сейя поручил учёному. Не участвовали они и в торопливой перевязке Усаги всем, что можно было оторвать от одежды. Свет буквально изрешетил всё её тело снаружи и изнутри. Ворон тоже не терял времени зря. Одной рукой он схватил мальчика, а другой пробил обещанный проход в истончившейся оболочке Многомерного хаоса. Указав ошалевшим воинам, вывалившимся в какой-то лес, на стоящий перед ними дом, он исчез, забрав с собой мальчика. После начались уговоры нелюдимых хозяев оказать им помощь и дать хоть какую-нибудь комнату. Первое они выполнили быстро, но над вторым друзьям пришлось попотеть. Поэтому Усаги и не увидела никого кроме Альвиана, когда первый раз пришла в сознание. Ятен всё ещё не пришёл в себя, а остальные, обступив лесных людей, в один голос умоляли приютить их и не дать умереть несчастной девушке, которая уже и так едва держалась в этом мире. Хозяева каменной усадьбы очень не хотели принимать у себя гостей, но они своими глазами видели состояние Усаги и понимали, что действительно могут стать причиной смерти лежащего под их порогом человека. К тому же каждый из стоящих перед ними подростков был также неслабо изранен. В конце концов им пришлось уступить.
Дом был довольно большим. Некоторые, устроив Усаги, сразу же отключились, и хозяева вынуждены были расположить их по кроватям. Для тех, кому не досталась нормальная постель, разложили перины прямо на полу – благо здесь этого богатства было много. В усадьбе вообще лежало огромное количество звериных шкур, самодельных подушек, покрывал, чучел убитых птиц и животных. Хозяева явно были заядлыми охотниками. И лекарства у них оказались отличные. Только лица двух мужчин и женщины, выходящих к ним, были мрачными и недружелюбными. Они добросовестно корпели над Усаги первую ночь, сразу сказав остальным, что умереть она может в любую секунду. Во вторую ночь они сказали то же самое. И в третью, когда друзья уже были в полном составе, они повторили ту же фразу. Понятно, что после этого все забросили лечение и не отходили от кровати умирающей. Только на шестой день, когда из уст одного из мужчин позвучало: «похоже, состояние стабилизировалось», страдальцы смогли лечь и впервые нормально выспаться. Минако была первой, кто встал тем ранним утром. Ей захотелось забежать и посмотреть на Усаги. Дальнейшее уже было известно.
– Нам очень сильно повезло с этими людьми, – кивнула на дверь Минако. – Они не задали ни одного лишнего вопроса. А ведь такие раны, как у тебя, не могли быть получены ни одним известным людям способом.
– Да, – кивнул Сейя, – про кожу мы бы ещё что-нибудь придумали. Но про порванные внутри тебя сосуды и разошедшиеся ткани органов – вряд ли.
– И они смогли такое увидеть? – слабо удивилась Усаги.
– Конечно, они же врачи. Или не врачи?
– Знают они много.
– Мы им по гроб жизни теперь за тебя должны, негодяйка, – сердито сказала Рей.
– Ну не сердись… – с улыбкой побормотала Усаги. – А где же Ворон?..
– Не знаем, – вздохнула Чибиуса. – Хотя это уже не важно. Он выполнил свою миссию, больше мы ему не нужны.
– Неправда, – возразила Усаги. – Он ещё придёт.
– Зачем? – удивились они.
– Убедиться, что я жива.
– Ты всё-таки веришь, что у него есть чувства? – фыркнул Сейя. – Куколка, да он же людей каждый день убивает!
– Лазейка есть, – загадочно сказала Усаги. – Теперь я знаю точно – есть.
В комнату вошёл бородатый мужчина и тяжёлым голосом провозгласил:
– Пора спать.
– А как же Усаги? – промолвила Чибиуса. – Она только проснулась!
– Ничего, идите, – шепнула больная. – Я усну. Надо же выспаться здесь вволю, пока не вернулись домой…
– Вот лентяйка, – усмехнулась Рей, вставая.
– Ну смотри, – погрозил пальцем Сейя. – Если будешь скучать, сразу зови!
– Мы с ним в соседней комнате, – подмигнул Альвиан.
Усаги осторожно кивнула, удивляясь и радуясь про себя странной дружбе Сейи и учёного. В том, что это была именно дружба, она ни капли не сомневалась. Несмотря на то, что многое они друг в друге не выносили. Связывало их что-то гораздо большее. И это было здорово. Позже она узнает от подруг о разговоре, едва начатым учёным, как раз перед тем, как появились лучи Света. Несостоявшееся признание о причине такого настойчивого желания увидеть силу Лунной Принцессы и несколько слов о том, что он не единственный живущий потомок Филис, сильно давили на любопытство воинов. Но, обсудив всё, они договорились не расспрашивать учёного, пока он сам не решит начать эту тему. Усаги скажет, что они абсолютно правы, и начнёт ждать вместе с ними.
Уже из коридора до её слуха донеслись слова Минако:
– Глупые, ей не может быть скучно. Она ведь никогда не бывает одна…
Усаги согласно улыбнулась и, легко отключившись от внешнего мира, направила мысли внутрь себя.
А теперь ты. Почему ещё не поздравила меня с чудесным выздоровлением?
В голове всплыл и обрёл чёткую форму такой привычный силуэт большой белой собаки с пушистым хвостом.
Ещё одна такая выходка, и я оторву тебе голову, когда освобожусь от заклятия. Но это между делом. А так, ты была просто великолепна. И… молодец, что всё-таки выкарабкалась.
Усаги довольно улыбнулась и прикрыла глаза.
* * *
– Хотару, ну скажи же что-нибудь!
– Принцесса жива.
Харука хлопнула по лбу и отчаянно воскликнула:
– Ты не можешь сказать что-нибудь другое?! Ты то не выходишь весь день из комнаты, то уже целую неделю говоришь одно и то же – Принцесса жива!
– А что тебе ещё нужно? – раздался спокойный голос за её спиной.
– Сецуна! – воскликнула Мичиру, сидящая на диване.
– Ты вышла в гостиную! – удивилась Харука. – Не верю глазам своим!
– Я должна вам кое-что сказать, – улыбнулась Сецуна. – Я забираю Тироту с собой. К Вратам.
– Что??!!
Харука и Мичиру были удивлены до ужаса. Хотару лишь мягко улыбнулась ей.
– С самого начала я чувствовала, что этот человек не мог просто так войти в мою жизнь, – пояснила Сецуна. – А узнав о его даре, я убедилась в этом окончательно. Он повторял, что всегда хочет быть со мной, и мне захотелось поверить. Впервые в жизни мне захотелось просто поверить.
– Ты всё рассказала ему… – прошептала Мичиру.
Сецуна улыбнулась. В её глазах светилась тихая спокойная радость.
– Я показала ему всё. Всю свою жизнь. Мы путешествовали по разным временам, мирам и, конечно, больше всего времени проводили у Врат. Я хотела добиться правды, увидеть хоть толику испуга или сомнения в его глазах, но каждый раз, каждый день слышала лишь одно – пойду за тобой куда угодно. Я проиграла. И признаю своё поражение.
– Ты возьмёшь его с собой?! – воскликнула Харука.
– Всё это время я была одна. Всегда. Эта доля испокон веков была моей. Но, пожив этой жизнью, здесь в Токио, рядом со всеми остальными, я начала отдаляться от своего долга. Мне всё больше времени хотелось провести в образе человека. Всё больше испытать. И всё меньше хотелось возвращаться туда в одинокую пустоту, где застывают даже стрелки часов. Наверное, поэтому судьба сжалилась надо мной. Теперь я не буду одна.
– Ну где же ты, милая Сецуна? – из комнаты показалось лицо Тироту. Его глаза сверкали, казалось, даже ярче, чем всегда. – Разве нам не пора?
– Ты уходишь прямо сейчас?.. – оторопело выдохнула Харука.
– Зачем откладывать? – новая улыбка Сецуны вышла слегка виноватой. – Простите, что не предупредила заранее…
– Тироту согласен жить там? – неверяще проговорила Мичиру. – Всё время?..
– Мы не останемся у Врат навсегда. Мы будем путешествовать. Приходить к вам. Может быть, даже слетаем на другие планеты. Он сказал, что будет со мной. Вечно.
– Но… люди не живут вечно!
– У Врат нет времени. А где нет времени, нет и жизни.
Она подошла к своему спутнику и последний раз обернулась. Девушки увидели в её руке посох.
– Я возвращаюсь к своей судьбе. Но теперь я не одна. Теперь я никогда не буду одна.
– До скорой встречи! – радостно воскликнул Тироту. – Вы не успеете оглянуться, как мы переместимся в ваше время! Готовьте подарки!..
Их фигуры окутало плотное облако, и комната опустела.
– Ну и дела… – рухнула на диван Харука.
– Значит… значит, он вечно будет с ней у Врат… – пробормотала не менее потрясённая Мичиру. – Она ведь может перемещаться в любое время, а потом снова возвращаться в то же место к Вратам. Так, словно и не покидала их…
– Он и правда хочет только этого?! Застыть во времени с ней рядом?!
– Тироту говорил, что влюблён в Сецуну с самого рождения, – со спокойной улыбкой поведала Хотару. – И всю жизнь до этого момента искал её. Кажется, здесь и впрямь не обошлось без вмешательства провидения.
Харука и Мичиру встретились глазами и медленно сползли на пол от сумасшедшего хохота, в который вылились все странные и необъяснимые вещи последнего месяца. Они смеялись, закрывая лица руками, а Хотару смотрела на них с мягкой улыбкой, не бросаясь за успокоительным и не пытаясь расспросить, что с ними. Они не знали. Им просто хотелось рассмеяться в глаза окружающей их несуразице и собственному бессилию что-либо изменить. Пройдёт время, и они снова будут серьёзными и гордыми. А пока пусть смеются.
* * *
– До завтра!
– Пока-пока!
– Опять идёшь пешком?
– Мэри, не начинай!..
Джеки с улыбкой повернулась и пошла по знакомой до последней лавочки дороге домой. Вечер был светлым и жарким, со всех сторон доносились веселые оживлённые голоса людей, играла музыка. И ей было так неуютно и печально чувствовать себя слегка чужой в этом заполненном радостью городе. Так хотелось подобно этим людям просто радоваться лету. Концу рабочего дня. Предстоящей ночи. Да чему угодно. Не получалось.
Джеки старалась идти неспешно, но дом всё равно появился перед ней слишком быстро. Всё как обычно. Это случалось снова и снова. Пустая незаметная дорога, и вот перед ней уже дверь, в которую она должна войти. Джеки задержалась и окинула взглядом свою улицу. Ничего нового. Наверное, ей стоило просто забыть о своих безумных фантазиях и жить дальше. Как обычно. Как же ей тошнит от этих слов…
Ноги сами понесли её по ступенькам. Можно было бы и на лифте, но третий этаж не так уж далеко. Или так просто дольше идти до квартиры… Джеки тряхнула головой, словно стараясь столкнуть с мест и перемешать эти назойливые мысли. Получилось удержаться и не останавливаться на каждом лестничном пролёте, выглядывая в окно. Вот и её дверь. Джеки подошла, обречённо вставила ключи в замок и внезапно застыла. Сзади, совсем близко, по её открытой шее пробежало чьё-то горячее дыхание.
Время остановилось. А когда спустя вечность оно вновь пошло, всё обрело смысл: лето, вечер, музыка, смеющиеся люди. Прошла вечность. А Джеки всё ещё держала руку на ключах и слушала мягкое дыхание стоящего за спиной. В светлеющий разум медленно возвратилась способность говорить. Она улыбнулась и, прикрыв глаза, устало прошептала:
– Как же долго я тебя ждала…
* * *
Усаги, аккуратно держась за стены, вышла во двор и прищурилась, улыбаясь яркому солнцу. Если остальные увидят её снаружи одну, криков будет до вечера. Но у неё здесь было дело, не терпящее отлагательств.
Она, осторожно ступая по опилкам, дошла до забора и выглянула. Её лицо осветила довольная улыбка.
– Зачем прячешься?
Ворон покосился на неё и проворчал:
– Я не прячусь. Я только что здесь появился.
– А вот и неправда, – со смехом возразила Усаги.
Хранитель повернулся к ней и внимательно оглядел.
– Уже ходишь? Быстро ты…
– Три недели прошло! Я уже все бока себе отлежала.
Он хмыкнул. Усаги вздохнула и облокотилась о забор.
– Спасибо тебе…
– За что?
– За то, что спас меня тогда.
– Спас? – сделал удивлённый вид Ворон.
– Можешь больше не притворяться, – поморщилась Усаги. – Это бесполезно. Я слышала твой голос и твои слова. – Она сделала обиженную гримасу. – Но всё равно ты очень больно меня ударил!
– Это был единственный способ лишить тебя контроля, – он подумал немного и добавил: – Я ни о чём не жалею.
– Я знала, что ты скажешь это, а не «прости», – с улыбкой проворчала Усаги.
– Знала?
– Да, знала, – невозмутимо подтвердила она. – За такое время можно узнать даже древнего Хранителя, ворующего души и строящего из себя плохого парня.
– Интересно, – Ворон слабо улыбнулся. – Что же ты могла узнать?
– Лазейка есть, – прямо смотря ему в глаза, ответила Усаги. – Ещё там, в больнице я поняла это. Ты с такой лёгкостью можешь выставлять напоказ свои действия, рассуждать о Свете и Тьме, о грязи этого мира, потому что знаешь, что тебя есть кому остановить. Ты можешь, не думая, выбирать своей целью любого человека, но если человек этот слишком привязан к своей жизни, если смерть его станет настоящим несчастьем, появится Ласточка. Она станет твоим знаком, и ты отступишь. Она твоя лазейка. И теперь я могу не волноваться за мир. Теперь я знаю, что Ласточка удержит тебя от несправедливости.
Ворон неподвижно, не выражая никаких эмоций, смотрел на неё.
– Твои глаза изменились.
– Да, я наконец прозрела! – похвалилась Усаги. – А ты любишь менять тему.
– Ого! Значит, Принцесса была права! – раздался возглас сверху.
Они подняли головы и увидели сидящего на заборе Альвиана.
– Ты всё-таки пришёл, Хранитель!
– О, Небо… – пробормотал Ворон, уже предчувствуя ещё одну тираду о его мягкосердечии.
– У тебя такой вид, словно ты не рад нас видеть! – искренне удивился Альвиан. – Ну не надо, признайся, ты ведь полюбил нас всех за время путешествия! Воинов, по крайней мере, точно!
– Ты, правда, так думаешь? – радостно спросила Усаги.
– Вполне возможно, – тепло улыбнулся Альвиан. – Вы такие глупые, что вас просто невозможно не любить!
– Отличный комплимент, – усмехнулся Ворон.
– Это правда. Теперь я понял, что против дураков никогда нельзя начинать войну. Потому что они выиграют. Там, где самые умные люди мира станут в тупик, они всё равно найдут какой-нибудь несуразный выход! Им нужно было найти ребёнка и вытащить из ловушки, чтобы его фантазия перестала создавать тёмных солдат, но Принцесса сделала всё наоборот! Уничтожила войско и тем самым смогла вытащить из ловушки мальчика! Кто ещё мог пойти на такое, кроме них?! Я искренне ими восхищаюсь!
– Я до сих пор не понимаю, как смогла это сделать, – со смехом призналась Усаги.
– На самом деле всё просто, – пожал плечами Ворон. – Солдаты были неразрывно связаны с ребёнком, и по ним твой Свет смог найти и самого мальчика. А разрушить ловушку после уничтожения войска, было просто.
– А где же мальчик теперь? – раздался новый голос.
Они повернулись и увидели на другой стороне забора Ятена.
– В самом деле! – распахнула глаза Усаги. – Как я сразу не спросила!
– Дома, – просто ответил Ворон. – С мамой.
– И как же… Он в порядке?
– Я подрихтовал ему немного память. С детьми легче. Теперь он думает, что всё случившееся ему приснилось.
– А как же мама? Она не расспрашивала его, где он был всё это время?
– Я поговорил с ней. Она не спросит.
Трое друзей одинаково улыбнулись, представив перепуганную женщину, слушающую наставления жутко странного мужчины, сильно смахивающего на вампира.
– Вот и отлично, – проговорил Ятен. Он лениво жмурился от солнца и подкидывал на ладони сверкающее металлическое колечко.
– Смотрю, у тебя хорошее настроение? – тонко улыбнулся Ворон.
– Просто, мне кажется, знаю я одну тайну… – Ятен, хитро усмехаясь, покосился на Усаги.
– Какую? – сразу заинтересовался Альвиан.
– Почему Ворон выбрал именно это место. Почему не переместил нас домой или хотя бы в какой-нибудь город.
Хранитель смотрел на него с ожиданием и только, ничего больше нельзя было прочесть на его лице. Альвиан нетерпеливо ёрзал на заборе.
– И… что же? – медленно сказала Усаги, чувствуя, как сердце уже начинает сбиваться с ритма.
– Да вот… видел я сейчас, как хозяева кормили своих собак. Их трое. Большие такие, серая, чёрная и белая. А знаешь, как зовут?
Усаги почувствовала, как подкашиваются ноги, и смогла только мотнуть головой.
– Охранник, Пустырь и Саблезуб…
Ворон дёрнулся вперёд, поймал девушку и медленно опустил на землю. Парни испуганно вскрикнули и сами едва не свалились с забора.
– Ты бы лучше в постели ей это рассказал, – исподлобья взглянул на него Ворон.
– Ничего, всё в порядке… – дрожащим голосом проговорила Усаги. – Просто сил вдруг не стало…
– Почему она так потрясена? – взволнованно спросил Альвиан. – Что это за собаки? Что это за место?
– Прости, не подумал, – виновато проговорил Ятен, опустившись перед ней. – Точно всё в порядке?
– Да, да… – она вытерла мокрые глаза и широко улыбнулась.
– Опять рыдаешь… – вздохнул он.
– Я счастлива… я так счастлива…
– Да что же это значит? – изнывал от любопытства Альвиан.
– Что тут происходит?..
Из калитки выбежали Ами, Макото, Таики и за ними все остальные, заполнив воздух разноголосыми восклицаниями:
– Ты что здесь делаешь, Усаги?!
– Ворон! Смотрите, Ворон!
– Ты почему не в постели?.. И правда, Ворон!
– Что с ней?
– Почему она на земле?
– Куколка!
– Ворон..!
– Ятен, в чём дело?!
– Ээ…
Усаги закинула голову и закричала на весь лес:
– Мы рядом с деревней!!! Мы в той усадьбе, где Лис воровал для своего отвара! Значит, деревня на другом конце леесааа!!!!!
У неё кружилась голова, хотелось петь, танцевать или просто кричать дальше, она видела, как на лицах изумлённых друзей недоверие быстро сменяется восторгом, как захлопали в ладоши Минако и Макото, как прыгала от счастья Чибиуса, как смеялся Ятен, глядя на их веселье, как улыбался Ворон, довольный своей выходкой… И это стоило всех пройденных трудностей.
Лис, угрюмо нарезающий какой-то корень, внезапно вздрогнул и поднял голову. Фино удивлено спросила:
– Что случилось?
– Ничего, – он опустил глаза и продолжил своё занятие.
– А почему улыбаешься?
– Улыбаюсь? – искренне удивился он.
– Да, у тебя даже глаза вдруг заблестели.
Лис посмотрел в висящее на стене зеркало и хмыкнул.
– Не знаю… предчувствие хорошее.
31.03.2011
-
-
03.04.2011 в 13:04-
-
03.04.2011 в 19:13-
-
04.04.2011 в 14:10-
-
04.04.2011 в 16:04-
-
04.04.2011 в 22:34-
-
04.04.2011 в 22:38-
-
07.04.2011 в 15:25-
-
07.04.2011 в 20:11-
-
08.04.2011 в 15:30-
-
08.04.2011 в 15:35-
-
08.04.2011 в 18:51-
-
09.04.2011 в 14:26-
-
10.04.2011 в 15:24-
-
10.04.2011 в 15:26-
-
10.04.2011 в 15:50-
-
10.04.2011 в 15:53-
-
14.04.2011 в 16:24-
-
14.04.2011 в 18:06-
-
14.04.2011 в 18:13-
-
14.04.2011 в 21:04-
-
15.04.2011 в 16:21-
-
15.04.2011 в 16:25-
-
17.04.2011 в 22:24-
-
17.04.2011 в 23:32-
-
19.04.2011 в 19:25-
-
20.04.2011 в 23:50-
-
21.04.2011 в 23:17-
-
21.04.2011 в 23:47-
-
21.04.2011 в 23:48-
-
22.04.2011 в 10:17