[Amnezzzia]

читать

Ятен распрямился, удивленно рассматривая причудливые зигзаги облаков на светло-сером небе. Вокруг простиралась ровная поверхность земли, кое-где поросшая травой и цветами. Всю левую сторону занимал полукруг огромного озера. Ятен медленно подошёл к нему. Вода была абсолютно прозрачной, сквозь неё было видно все причудливые цветные разводы на каменистом дне. Синий медленно переходил в голубой, голубой – в бирюзовый, бирюзовый – в жёлтый… Оторвав глаза от озера, Ятен заскользил взглядом по необычному рисунку на почве. Облака крутились над ним, неспешно наползая друг на друга. Шорох шагов нарушил его уединение. Ятен поднял голову. Напротив, как всегда появившись из ниоткуда, стояла белая собака.
Они долго смотрели друг на друга. Наконец Ятен заговорил:
– Это не сон. И не видение. Всё по-другому.
Собака кивнула головой, и он впервые услышал её голос:
– Ты прав.
Ятен распахнул глаза. Это происходило на самом деле. Он мог думать о чём угодно, делать что угодно, ничто не подавляло его волю, не сменяло картинки. Он стоял на этой земле, и никто не хотел убить его, и белая собака осознанно говорила с ним, стоя там же, напротив. Впервые она сможет ответить на его вопросы. Теперь она не просто мираж – она настоящее мыслящее существо, с которым можно поговорить.
– Кто ты? – тут же начал Ятен.
– Я не могу назваться.
– Хорошо, скажи тогда, что за сила постоянно таскает меня в твой мир? Зачем?
– Мой? – собака усмехнулась. – Это ты постоянно зовёшь меня к себе, Ятен. Это твой мир.
– Что? Мой мир? Мой..?
– Мир, созданный твоими мечтами и чувствами.
Ятен вновь огляделся.
– Но тогда… Как это… Неужели это и есть он?
– Всё, что ты видел, всё происходило в твоём же внутреннем мире, – ровно ответила собака. – Менялись пейзажи, действующие лица, события – всё внутри твоего же сознания. Ты впускал их к себе, а не они забирали тебя.
Ятен был потрясён. Некоторое время он молчал.
– Не понимаю, – покачал он головой, придя к новой мысли. – Как тогда я смог здесь оказаться? Внутри себя же?
– Твою душу выбросило сюда, когда твоё тело наконец отказалось работать, – печально пояснила собака. – Это бывает очень редко. И это хорошо, потому что теперь мы по-настоящему смогли встретиться.
– Моё тело… – Ятен вспомнил последние события. – Я шёл за кофе…
– Твоё тело сейчас в руках врачей, которые спасли его. И сейчас ты в глубоком обмороке. Пока твоё сознание будет полностью с душой, ты будешь здесь. Но когда они вернут его в мозг, то и душа твоя вновь объединится с телом.
– Малопонятно, но примерно ясно, – пробормотал Ятен. – Значит, я всё-таки грохнулся в обморок.
Он опустил голову, вновь задумавшись на некоторое время.
– А что ты делаешь в моём мире?
– Ты позвал меня. Тебе нужны ответы. Ты постоянно меня зовёшь.
Ятен недовольно пнул камешек.
– Почему эта земля сиреневого цвета? И почему разводы на почве так похожи на узор с одной старинной вазы?
– Тебе так захотелось, – пожала плечом собака.
– И эти узоры, созданные облаками, тоже результат моей фантазии?
– Таково твоё мироощущение. Ты любишь красивые вещи.
– А таких цветов не существует ни на одной планете.
– Тебе хочется, чтобы такие цветы были, вот и всё. Но, думаю, это не совсем то, о чём ты хотел спросить. У нас не так много времени. Твоё тело скоро призовёт душу обратно.
Ятен понял, что она права, и внимательно посмотрел в синие глаза.
– Расскажи всё об этих предвидениях и серых монстрах, которые меня преследуют. Если они появляются здесь, в моём мире, – зачем?
Собака вздохнула.
– Ты разделил часть моего проклятия. Серые собаки мстили мне. Теперь мстят и тебе.
– С какой это стати?
– Часть меня неразрывно с тобой связана.
– И с каких пор?
– С того момента, когда я спасла тебе жизнь.
Ятен замер. Собака смотрела на него с небольшим сожалением, но твёрдо и прямо.
– Я хочу рассказать тебе всё. Вспомни тот день, когда очнулся в деревне. Что было до этого?
– Больной бред.
– Ты знаешь, что это не бред, – голос собаки прозвучал повелительно. – Говори.
– Я шёл в темноте. Очень долго. И не знал, куда. Просто двигался в одну сторону.
– А потом?
– Появилось что-то белое. Мягкое. Тёплое. И я вынырнул из забытья. Увидел палатку.
– Это была я. Я показала тебе нужное направление. Взяла зубами за руку. И вывела.
– Вот как, – прошептал Ятен. – Поэтому меня не оставляло чувство, что мы уже встречались.
– Я неполноценное существо. Я даже не душа. То, что ты видишь, это сгусток чувств, воспоминаний и желаний. Но живу я в настоящей душе. В душе Лунной Принцессы.
Ятен стиснул зубы.
– Мало того, я часть её души и на время подарила ей свой облик, – добавила собака. – Ты слышишь меня? Душа Серенити выглядит в точности как я.
– Но ты… ты не она!
– Сейчас нет.
– Сейчас… Значит, я видел… действительно её…
– Да, во снах ты видел Серенити, этот удивительный дар пришёл к тебе после нашего первого столкновения. Способность знать, что с ней произойдёт, через меня.
– Я не просил эту способность, – сквозь зубы сказал Ятен.
– В первый раз мы встретились с тобой, когда ты умирал на руках Воина в измерении Берил, – продолжала собака, не обращая внимания на его гнев. – Ты не помнишь, но тогда душа Серенити, лишённой кристалла сердца, столкнулась с тобой на той самой тропе, приближающей вас к смерти. Вы встретились, пройдя друг сквозь друга, но не заметив этого. Позже вас вернули к жизни. А с тобой осталась моя частичка, слегка исказившая твою сущность и прочно связавшая тебя с судьбой Принцессы.
– Вот же вляпался… – буркнул Ятен, едва сдерживая нервную дрожь.
– Теперь ты с моей помощью можешь предвидеть опасность, грозящую Серенити, а духи серых псов чувствуют нашу связь и проникают в твоё сознание, раз за разом убивая тебя в твоих снах. Вот ответ на один из твоих вопросов.
Ятен до боли сжимал кулаки, сверля взглядом землю.
– Значит… Я должен выпадать из жизни… убивать своё тело… мучиться кошмарами… и всё, чтобы увидеть грозящую ей опасность?!
Собака с болью смотрела на него.
– Как же страдает твоя душа под гнётом разума. Если бы ты освободил её, дав жизнь только настоящим сильным чувствам…
– Не знаю никаких чувств… – с бессильной злобой выдохнул Ятен. – Не понимаю ничего… Что вы несёте… Как меня достали все эти непонятные существа, эти непрошенные гости, которых я не звал! Я хотел просто спокойно жить!
Он внезапно обессилел, сел прямо на землю и обхватил голову руками. Собака грустно смотрела на него.
– Я помогла бы тебе, но это не в моей власти. Пока я буду существовать в этом мире, я буду жить в вас обоих. В тебе и в ней.
Ятен молчал. Облака медленно темнели, превращаясь в тучи. Начал накрапывать дождик.
– Ваши шрамы, – снова заговорила собака. – Они также появились из-за меня. Любое настолько серьёзное проникновение, особенно на грани смерти, оставляет отметины на теле. Маленькие ранки, которые долго заживают. Эти шрамы у вас навсегда.
Её шерсть всколыхнул ледяной мокрый ветер. Она встряхнулась и сжалась от холода.
– Это всё, что ты хотел узнать? Тогда я ухожу. Можешь начинать ненавидеть, ведь теперь ты только это и умеешь.
Она развернулась и, грустно опустив голову, пошла прочь. Обогнув озеро, она остановилась и вновь посмотрела на него.
– Твой мир очень необычен, он похож на драгоценность. Но красотой он сможет сиять лишь в ярких лучах солнца. А сейчас… он мёртв.
Почувствовав, что собаки больше нет, Ятен поднял лицо навстречу ледяным иглам.
Значит, таков его мир. На его небе нет солнца.


6. На грани

Ятен с трудом поднял веки. Больница. В вену введена игла, мерно капает жидкость. Вторая рука уже исколота. Он повернул голову. У окна стояла Дани. Ну, конечно… сейчас увидит, что он очнулся, закричит, побежит звать врачей…
Девушка повернулась в тот самый миг, когда он вновь хотел притвориться спящим, и тихо выдохнула:
– Ну, наконец-то…
Она подошла к кровати и села на табурет.
Опять он не разгадал её. Как можно быть такой невыносимой?..
– Как ты себя чувствуешь?
Его язык еле ворочался. Он кашлянул несколько раз и просипел:
– Во рту пересохло… Вода есть?
– Да, вот! – она схватила бутылку со стола и в нерешительности замерла.
– Я сам, – развеял все сомнения Ятен, протягивая свободную руку.
– Держи крепче.
Совет оказался не лишним – пальцы были неимоверно слабыми. Ятен напился, приложив немало усилий, и устало откинулся на подушке.
– Что там было? – спросил он уже нормальным голосом.
– Ты потерял сознание. Тебя отвезли в больницу.
– И сколько я тут?
– Два дня.
– Ничего себе… Каков же диагноз? Мне крышка?
– Не говори так! – рассердилась Дани. – У тебя просто упадок сил и переутомление.
– Неужели? – иронично усмехнулся он. – Ты уже рассказала врачам о моих галлюцинациях? О том, что я психопат, дерусь сам с собой и поэтому еле дышу?
– Я ничего не говорила, – прошептала Дани.
– Почему же? Они должны знать все симптомы, чтобы знать, как меня лечить.
– Они не вылечат твою боль…
Ятен стиснул зубы, чувствуя, что сейчас захлебнётся в своей язвительности. Дани понуро смотрела на простынь.
– Наверное, мне нужно идти. – Она встала. – Я сказала врачам, что являюсь твоей дальней родственницей и сама позвоню, кому надо. Я ждала, пока ты проснёшься. Ты ведь не хочешь волновать Сейю и Таики?
Ятен отвернулся и пробурчал:
– Да. Они не должны знать, что я в больнице.
– Ладно. Тогда до завтра. Купить тебе что-нибудь?
– Верёвку и мыло.
– Ладно, я принесу бананов.
Она вышла, тихо прикрыв дверь.
– Разве в таких случаях не принято покупать апельсины? – непонимающе пробормотал Ятен. – Но бананов мне действительно хочется больше…

* * *

Сейя собрал подруг в уголке столовой и тихо поведал:
– Таики думает, что у Ами появился бойфренд.
– Что?! – воскликнули Минако и Усаги.
– Тише вы! – зашипели остальные. – Она появится с минуты на минуту!..
– Нет, это перешло все границы! – возмущённо заявила Минако.
– Да, я о том же! – развёл руками Сейя.
– Пора прекратить это безобразие!
– Да когда же они уже поймут, что любят друг друга?!
– А с чего он так решил? – поинтересовалась Макото.
– Да всё с того же. Ами ведь ревнует его к Кире, думает, что она нравится Таики. А он заметил, что она начала избегать его, и сделал свой вывод.
– Вот глупые!
– Надо открыть им глаза! Достаточно мы уже смотрели со стороны!
– Я согласна!
– И как вы собираетесь это сделать? – спросила Рей. – Скажите, где и когда, я приготовлюсь вдоволь посмеяться.
– Тогда предложи что-нибудь ты! – воскликнула Усаги.
– Нужно показать Ами, что Таики никакую Киру не любит! Составить план!
– Всё, тихо, она идёт, – быстро сказал Сейя, выпрямляясь.
К ним быстро подошла Ами с книжкой в руке.
– Ребята, у меня новости, но нам лучше переместиться в более уединённое место.
Друзья переглянулись.
– Ну, хорошо, идём…

– Всё дело в последней легенде, – начала Ами, когда они расселись на одной из полянок парка. – Я перевела её до конца и хочу рассказать вам.
Она открыла книгу и начала перелистывать страницы.
– Легенда большая, но самое важное в конце… Это очень страшно.
– Страшно? Я люблю страшилки, – оживлённо подвинулся Сейя.
– Думаю, эта тебе не понравится, – покачала головой Ами. – Вот. Здесь говорится о девушке, растившей в себе Свет. Наверное, имеется в виду что-то схожее с звёздным семенем. Не буду описывать её жизнь… Главное – началась война. Пришли какие-то тёмные люди. Их не брало оружие, огонь, яд – ничего.
– Демоны? – предположила Рей.
– Возможно. Но не примитивные.
– Жаль, нас там не было… – шутливо вздохнула Макото.
– Тёмные люди убивали и шли дальше, захватывая всё новые территории. Когда очередь дошла до города этой девушки, она решила их остановить.
Ами перевернула книгу, и друзья увидели рисунок: белое пятно, похожее на взрыв, на фоне чёрных переплетающихся фигур.
– Она разом выпустила весь свой Свет. Он поглотил тёмных людей и сделал то, чего не могло самое мощное оружие. Война прекратилась в секунду. Но девушка… Она погибла.
– Отчего? – подались вперёд подруги.
– Её тело было слишком хрупким для такого. Свет просто… разорвал его на кусочки.
Доброй Ами сложно было говорить о таких страшных вещах. Да и остальные испытали невольную дрожь.
– Будто взорвалась, – проговорила Минако, смотря на картинку.
– Значит, есть опасность…
– Да, об этом я и хотела предупредить, – кивнула Ами. – Усаги, никогда больше не используй свою силу в этом теле. Только в облике Сейлормун. Сейя, вы трое также должны быть крайне осторожными и контролировать количество используемой энергии. Это не шутки. Вам может принести вред ваш собственный свет.
Сейя серьёзно кивнул. Усаги вздохнула и с сожалением протянула:
– Жаль… мне так понравилось…
– Попробуй только ещё хоть раз это сделать! – воскликнула Рей и дала ей подзатыльник.
– Ты чего дерёшься?! – обиженно завопила Усаги.
– Будет намного больнее!! Уши оторву!..
– Давайте не будем ругаться, – примирительно сказала Макото. – Усаги больше не будет так делать. А Таики, мне кажется, отлично справляется. Сейе и Ятену, конечно, ещё придётся тренироваться…
– Но это будет ещё не скоро, – быстро вставил Сейя.
– Ну, хорошо, – улыбнулась Ами. – Вы меня успокоили.

* * *

Дани, сидела, обхватив колени, и смотрела на спящего Ятена. Она уже знала, что накануне он попросил врачей накачать его сильнейшим снотворным, от которого не бывает снов. Просьба была весьма странной, но врачи постарались её исполнить, так как уже знали, что он страдает бессонницей. Теперь он лежал, провалившись в сон, уже двенадцатый час и никак не мог проснуться. Дани рассматривала его белое лицо, так непривычно запутанные волосы, тени под глазами и думала, что сейчас он выглядит более искренне, чем когда бодрствует. Его глаза выражают истинные чувства необычайно редко. Она могла бы пересчитать эти моменты по пальцам одной руки. Она должна это изменить. Обязательно. Ведь он уже не верит сам себе.
Ятен пошевелился только спустя ещё час. Он с трудом разодрал глаза и, щурясь, посмотрел на сидящую рядом.
– Привет, – улыбнулась Дани. – Точное время тринадцать часов две минуты.
– Как ты догадалась, что я хочу спросить? – проворчал Ятен, приподнимаясь вместе с подушкой.
– Это естественно. Есть хочешь?
Ятен покосился на стол. Похоже, там лежал пакет с обещанными бананами. И не только.
– Попозже.
– Ладно.
– Слушай… – он исподлобья взглянул на неё. – Я уже давно хочу поблагодарить тебя.
– За что? – удивилась Дани.
– Тогда, во время драки, я чуть не совершил что-то плохое. Что-то, от чего потом были бы большие проблемы. Я смотрел этому подонку в глаза и… – он передёрнул плечами. – Но ты закричала своё «не надо, Ятен», и я сдержался. Ты спасла меня от тюрьмы.
– Ты мог убить его?.. – прошептала Дани.
– Вряд ли. Но покалечил бы посерьёзнее. Намного.
– Не покалечил же. Ты сам остановился, я тут не при чём.
– Ну да, конечно, – усмехнулся Ятен. – Ты меня переоцениваешь.
– Это ты себя недооцениваешь, – возразила Дани.
– А как ты вообще поняла, что я хочу причинить ему вред? Я ведь даже не двигался.
– Просто увидела, – пожала она плечами. – У тебя лицо стало не таким каменным.
Ятен несчастно вздохнул и откинул голову. Она убивает его своей догадливостью.
– Они там не собираются меня выписывать? – проворчал он.
– Так быстро? – удивилась Дани.
– А что? Я отлично себя чувствую.
– Ятен, я понимаю, что здесь лежать не очень весело, но это для тебя же…
– О нет, только не надо этих лекций… – с отвращением зажмурился он.
– Прямо как маленький, – с досадой вздохнула Дани и подошла к столику.
– Ну что, что мне здесь делать? – развёл руками Ятен. – Я ничем не болен. Капать больше ничего не будут. Начнут пичкать лекарствами? Которые всё равно не помогут.
– Побудешь здесь ещё хотя бы два дня, – просящим голосом сказала Дани. Она знала, что в его характере просто встать и уйти домой. И никто его не остановит.
– И чем мне заниматься эти два дня?
Дани прислушалась, и её личико внезапно осветилось хитрой улыбкой:
– Как чем? Принимать посетителей.
Ятен удивлённо округлил глаза. Дверь внезапно распахнулась, и в палате оказались три очень знакомых лица.
– Привет! – закричала Милли. – Где тут наш больной?..

* * *

Луна запрыгнула на крышу и танцующей походкой подошла к сидящему Артемису.
– Какими судьбами? – добродушно улыбнулся он.
– Да вот решила прогуляться перед сном… – она прислушалась. – С кем Минако разговаривает?
– Сама с собой, – усмехнулся он.
– Так громко?
– Не волнуйся, её психика в порядке. Может, не в полном, но сойдёт.
– Так в чём дело?
– Она ведь вбила себе в голову, что должна принять участие в школьном конкурсе красоты. Теперь вот репетирует ночами. Составляет программу.
– О… сочувствую, – жалостливо посмотрела на него Луна.
– Я уже привык… – усмехнулся Артемис. – Хотя не отказался бы от нескольких ночёвок у вас дома например. Когда этот дурацкий конкурс?
– Через неделю, – вздохнула Луна.
– О-о-о…
– Что ж, я думаю, Усаги не будет против.
Из окна донеслись громкие завывающие звуки.
– О, боже, она начала петь, – обречённо констатировал Артемис.
– Почему звучит так ужасно, хотя у неё на самом деле отличный голос и слух? – щурясь проговорила Луна.
– Потому что её никто не учил, как петь правильно. И она постоянно экспериментирует.
Луна отодвинулась ближе к середине крыши.
– А как дела с её странностями? – с интересом спросила она. – Усаги мне рассказывала, что поведение Минако в последнее время внушало им тревогу.
– Знаешь, мне тоже так кажется, – с таинственным видом кивнул Артемис. – Хоть она и пытается вести себя как обычно, всё же во многих повседневных вещах я начал замечать странности.
– Например?
– Её лицо часто становится задумчивым и слишком сосредоточенным, раньше это бывало только во время решения домашней работы. А иногда она злобно бормочет, как будто кого-то ругая. Она стала меньше есть, меньше спать, меньше говорить – короче, что-то определённо случилось.
– Может, у неё очередная любовь? – предположила Луна.
– Не похоже, – нахмурился Артемис. – Если и так, то это совсем другая любовь. Не такая как те, что были раньше.
В доме что-то загрохотало, разбрасывая пережеванные звуки музыки и обиженные возгласы Минако. Кошки вскочили:
– Она что и танцы репетирует?!
– Бежим!..

* * *

Ятен сидел, мрачно смотря на дверь. Вот же угораздило… Он не переносит больницы. Как же подвёл его этот обморок. Говоря начистоту, он чувствовал себя далеко не отлично, даже не хорошо. Но он понимал, что врачи ему не помогут. Лечение будет продолжаться до первого же приступа. И потом, в лучшем случае его задержат здесь ещё на неделю, в худшем – сразу отправят в сумасшедший дом. А заливать в него снотворное до наркотического опьянения каждый день не будут. Нужно сматываться…
В голову всё время лезет разговор с белой собакой в этом его так называемом внутреннем мире. Лучше бы он забыл его перед пробуждением. Не было бы так паршиво на душе.
Скука смертная. Всё серое, отвратительно вылизанное, воняет лекарствами, тихо, как на кладбище… Ему здесь повеситься хочется. Он и так с трудом в последнее время борется с этим желанием. Да когда же кончатся его мучения?..
– Доброе утро!
В палату бодрым шагом зашла Дани, мгновенно разрушив сковывающую больничную тяжесть. Её лицо радостно сияло, в руках была гитара.
– Смотри, что я принесла тебе! Теперь не будет так скучно здесь сидеть! – она положила инструмент ему на колени. – А почему тут так душно? Надо открыть окно, сегодня такой свежий воздух!
О погоде Ятен не знал и до этого момента даже не задумывался. В день, когда он сюда попал, было холодно, недавно прошёл дождь…
– Вот, другое дело! – Дани отдёрнула занавеску, распахнула окно, и в палату ворвался золотой солнечный свет. Всё обрело краски, стены стали ярко-белыми, столик – бежевым, гитара сверкнула остатками лака. Дани вдохнула полной грудью и с улыбкой повернулась к нему. Ятен подумал, что она сама как солнечный лучик. Смело ворвалась в эту серость, чтобы немного посветить ему, напомнить, что жизнь не такая мерзкая штука, как ему казалось наедине с собой.
– Ну что же ты молчишь? – удивилась Дани. – И… почему так смотришь?
Ятен не знал, что сейчас выражало его лицо, но внутри он чувствовал давящую боль. Она причиняла ему боль. Эта тонкая фигурка, залитая солнечными лучами, эти глаза, в которых светилась жизнь. Чем он мог понравиться такому существу? Почему она всей своей удивительной душой желает ему счастья? Этот вопрос не давал ему покоя. Неужели она действительно видит в нём то, о чём говорили тёмный мужчина и белая собака? Хотя нет… Она не является одним из участников его бреда…
– Прости, задумался, – наконец сказал он. – Новая музыка пришла на ум.
– Правда? – обрадовалась Дани. – И ты сыграешь?
– Может быть. Попозже.
В его голове действительно сейчас метались и сшибали друг друга новые аккорды смутной пока мелодии. Руки сами потянулись к струнам.
– Тебе, наверное, нужно сосредоточиться? Мне уйти?
– Нет, музыка подождёт, – быстро ответил Ятен и тут же обругал себя последними словами. Он не должен её удерживать из-за своей прихоти, он наоборот должен её гнать!..
– Хорошо, тогда я посижу ещё, – тут же согласилась Дани. – Может, налить тебе чая?
– Лучше кофе.
– Нельзя! – она приняла самый наистрожайший вид. – Врачи сказали, что кофеина в тебе ещё на два года хватит! Теперь только чай и соки!
– Ладно, ладно, налей уже что-нибудь…
Он протянул ей свою кружку. Дани попыталась взять её, не касаясь его пальцев, но не смогла, чуть не уронила и, в конце концов, чиркнула ногтём по его коже.
– Ой!!!
Чашка полетела на пол, а Дани отскочила от кровати, вытаращив глаза.
– Что это было? Что это было?!
Ятен в не меньшем шоке поднял глаза:
– А что ты видела?..
– Из твоих пальцев ударили искры!
– Искры?..
– Ты же сам видел! Длинные зелёные искры! Я… я очень испугалась!
– Наверное, ударило током, – неубедительно сказал Ятен.
– Ток не бывает такого цвета!
– Но это не могло быть больше ничем!
– Нет!
– Дани!
– Я же видела!
– Дани! Перестань!
– Зачем ты врёшь?..
– Хватит! – Ятен сердито сверкнул глазами. – Всё. Иди на работу.
– Но…
– Иди, Дани. Уходи. Я хочу отдохнуть.
Она с видимым трудом подавила желание спорить дальше и пошла к двери.
– Как скажешь. Тогда до завтра.
– Угу.
Дверь закрылась, и палата вновь померкла. Ятен посидел немного не двигаясь и медленно перевёл взгляд на руки.
– Что за…

* * *

– Ну ты и неуклюжий, Энди!
– Но… их так много…
Мэри вышла из магазина одежды и с нетерпеливым вздохом помахала рукой. За ней медленно вышел Энди, с акробатическим талантом сохраняя в равновесии восемь стоящих в его руках коробок.
– Пойдём, нам нужно ещё за обувью.
– Может, хватит на сегодня? – взмолился Энди. – Я сейчас дойду только до такси…
– Вот уж не думала, что ты такой слабак!
– Я не слабак!..
– Кто-то похвалялся своими мышцами не так давно! Да толку-то от них? Даже в магазин сходить нельзя…
– Здравствуйте! Не хотите ли принять участие в акции?
Мэри удивлённо повернулась и увидела улыбающуюся девушку с чёрными волосами.
– Акции?..
– Да, недавно открывшийся магазин косметики приглашает всех желающих испробовать свою продукцию и поучаствовать в розыгрыше призов, – она вытащила один из пачки флаеров и протянула Мэри. – Мы будем очень рады, если придёт такой эксперт, как вы…
– Постой, я тебя знаю! Ты была тогда в компании! С подругами!
Девушка засмеялась.
– Да, меня зовут Бэтти. Я сразу узнала вас, но не ожидала, что вы меня узнаете.
– И… как… Гм… Ты выглядишь немного иначе.
– Правда?
– Да, – Мэри с интересом разглядывала лицо Бэтти без крикливой косметики и шаловливого выражения. – Значит, ты работаешь?
– Подрабатываю, – кивнула девушка.
– И как?
– Мне очень нравится. Всегда есть карманные деньги. И учёбе не мешает.
Учёбе? В прошлый раз Мэри показалось, что эта девочка точно не задумывается ни о каких науках кроме соблазнения. А сейчас это просто другой человек. Юбка длиннее и строже, майка сменилась на блузку, волосы собраны. Да и лицо совсем другое, более серьёзное и внимательное. Что за чудеса?
– Бэтти… Я хотела спросить… Тебя не слишком сильно огорчили те слова Ятена?
Девушка весело усмехнулась и поправила сумочку.
– Да, он отлично нас тогда отделал.
– Он сильно вас обидел.
– Я его не виню, – покачала головой Бэтти. – Скорее даже благодарна.
– Благодарна?!
– Именно. Он здорово вправил нам мозги. Я, например, многое поняла на следующий день. Когда перестала крушить свою комнату.
Мэри ошеломлённо смотрела на неё. Бэтти снова засмеялась.
– Что, не верите в нашу возможность поумнеть?
– Нет, нет, я…
– Ятен действительно был жесток. Но после того случая наша жизнь постепенно сама собой изменилась. Элси и Мэгги вместо походов по магазинам теперь увлеклись конным спортом. Шелли неожиданно начала заниматься на фортепиано, хотя раньше и минуты не могла усидеть, всё таскала нас по клубам и знакомила со всеми подряд. А Кэти, избавившись от давления своих энергичных подруг, серьёзно занялась учёбой. И, похоже, это нам нравится больше, чем те глупости, которыми мы раньше жили и считали, что вся вселенная на этом зациклена.
– Ну и дела… – протянула Мэри.
– Ятен заставил нас серьёзно задуматься, вот и всё. Иногда это полезно, – пожала плечами Бэтти. – Ну, так вы берёте приглашение?
– Да, конечно. Спасибо.
– Тогда я побегу дальше. Нужно всё это раздать сегодня. Приятно было поболтать!
Она подбежала к следующей женщине и начала рассказывать ей про новый магазин.
– Мэри… – жалобно позвал Энди, когда девушка уже с минуту простояла, молча смотря вслед убежавшей Бетти. – Может, поедем уже, а?
– О, я совсем про тебя забыла… – Мэри оглядела его и вздохнула. – Ладно, хватит с тебя на сегодня. Вызову такси…

* * *

Элизабет застегнула сумочку, спустилась по ступенькам и устало огляделась вокруг. Почему она не поработала над расширением двора вокруг компании? Ведь тогда не нужно было бы оставлять машину за углом. Нужно будет исправить это. Когда-нибудь… В следующей жизни.
Она медленно пошла к воротам. Загадочный недуг Ятена отсрочил его отъезд на ещё несколько дней. Словно она сглазила его. Ведь она не сможет отпустить его. У неё в первый раз не хватит на что-то сил. И впервые её это не беспокоит.
Выйдя на улицу, Элизабет резко остановилась. В отдалении, прислонившись к стене, стоял высокий мужчина в чёрном плаще. Он был абсолютно неподвижен, и она заметила его, благодаря чистой случайности.
– Не может быть… – прошептала она.
– Почему же? – донёсся до неё насмешливый голос. – Ты так и не поверила в моё существование?
– Я думала, ты появляешься один раз. Как ангел смерти. Или во снах, в темноте, но уж точно не на улице, под воротами моей компании, – откровенно поведала Элизабет.
– Я и не собирался показываться тебе. То, что ты меня заметила, весьма удивительно.
– Значит, я обладаю сверхспособностями, – иронично улыбнулась Элизабет.
– Возможно, – невозмутимо подтвердил мужчина.
Она посерьёзнела и сделала к нему несколько шагов.
– Хорошо, что мы встретились. Мне так нужно узнать то, о чём только ты можешь рассказать.
– Сильное желание получить ответы? – хмыкнул мужчина. – Это всё объясняет.
– Я всё ещё на краю? – с волнением спросила Элизабет. – Повтори то, что ты говорил, мне нужно знать…
– Ничего не изменилось. Ты стоишь на краю, но слишком прочно, чтобы куда-то двинуться. Любовь всё ещё даёт тебе свет.
Она облегчённо выдохнула и тут же задумалась, шевеля бровями.
– Ты всё же решила выбрать короткий путь к Свету, чем долгую дорогу к вечной муке? – одобрительно глядя на неё, спросил незнакомец.
– Похоже, ты меня убедил, – кивнула она.
– Несмотря на то, что я больше похож на галлюцинацию?
Элизабет внезапно засмеялась.
– Ну и что же? Пусть ты существуешь в моём бреде, но говоришь ты очень нужные вещи. Спасибо. Мне пора идти.
Она деловито пошла к своей машине. Мужчина проводил её с тенью улыбки и, шагнув назад, пропал в тени. Через минуту мимо него пробежал молодой светловолосый мужчина. Он остановился у стоянки и застыл, смотря вслед отдаляющейся машине.
Незнакомец в плаще вновь появился из ниоткуда и с мрачным лицом пошёл по улице.
– А ты, парень, не обижайся. Скоро ты пойдёшь со мной.


7. Затмение

Ятен поставил на стол пакет с лекарствами и устало опустился в кресло. Всё-таки не дал удержать себя в больнице «ещё хоть на денёчек», как просила Дани. Состояние отвратительно паршивое, но сил побольше, чем до лечения. Может, на этих таблетках он протянет чуть дольше? Хотя, зачем…
Мысли блуждали, наверное, под воздействием препаратов. Он то радовался тому, что о его обмороке не узнали в Токио, то думал о скором отъезде, то недоумевал по поводу зелёных искр. Ятен собрался и постарался сосредоточиться на последней мысли. То, что произошло тогда в палате, не входило ни в какие рамки. По прошествии суток он был абсолютно уверен, что чувствовал на кончиках пальцев свою силу сейлор-воина. Вместе с этим он так же был уверен, что это невозможно. И как совместить эти два убеждения, он не представлял. Полная чушь. К тому же это очень напугало Дани.
Ятен подтянул колени к подбородку и недовольно посмотрел в сторону. Он вынужден был выгнать её, чтобы сохранить секрет. Другого выбора у него не было. Он не виноват, что она постоянно оказывается рядом в самое неподходящее время. И к тому же все уже привыкли к его грубости. Ничего удивительного в этом не было…
Ятен внезапно отчётливо осознал, что изо всех сил пытается оправдаться перед собой.
– Вот ещё! – возмущённо буркнул он и вскочил с кресла.
Дани даже взглядом не показала, что вчера он как-то её обидел. Она так же улыбалась и пыталась приободрить его, как могла. Лучше бы она обругала его. Было бы легче.
Ятен вышел на балкон и тяжело облокотился на перила. Эта девчонка как никто другой умеет во всей красе показать ему его неправоту. Так, что его даже воротит от своих же поступков. Жестокая. Ангельская доброта превращается в её руках в оружие, которому он не в силах противостоять. Обидно, что его побеждает такая мелочь. Он тихо засмеялся. Его смех дрожал в воздухе, не останавливаясь. Он смеялся, смеялся, потом резко замолчал, сел на пол и обхватил голову руками.

* * *

Усаги сидела на полу в своей комнате и строила планы.
– Предупредив девочек, нужно взяться за родителей. Что лучше: использовать Лунапи Чибиусы или просто сильные дозы снотворного в чай? Ведь дома им ничего не будет угрожать. Я должна уйти подальше, потому что охота будет на меня. Отключить все приборы… Что ещё? Газ тоже. Вдруг что. И окна все закрыть. И всё будет в порядке.
Снотворное нельзя, подал голос зверь, они должны иметь возможность видеть опасность. Иногда от одного шага в сторону зависит жизнь человека.
– Но что случится здесь? – развела руками Усаги.
Я согласна, что в доме опасность будет низкая, но она не исчезнет вовсе. Нужно принять во внимание всё, если хочешь увидеть их живыми и здоровыми, когда вернёшься.
– Ладно, убедила… Тогда Лунапи. Придумаем, что им внушить.
Когда ты собираешься оповестить друзей? Осталось всего три дня.
– Я… до сих пор не знаю, как им это объяснить. Не скажу же я, что какая-то собака из моей души предупредила…
Усаги замерла и удивлённо дёрнула головой:
– А действительно, почему я до сих пор никому про тебя не рассказала? Прошло так много времени!..
Тебе бы никто не поверил.
– Я бы доказала! Ты знаешь кучу неизвестных нам вещей, Ами проверила бы всё это, и девочки бы поняли, что ты существуешь! В конце концов, мне бы всё равно поверили!
Так в чём же проблема? – усмехнулся зверь. – Иди и рассказывай.
Усаги посидела немного и неуютно пожала плечами:
– Что-то так не хочется…
Зверь хмыкнул.
Моё заклятие слишком непростое. Это не твоя вина, о любом другом секрете ты давно бы разболтала. Об этом – не хочешь.
– Что-о? – возмущённо протянула Усаги. – Так это ты заставляла меня молчать всё это время?!
Не я. Та же самая сила, что запрещает мне назвать себя и ключ к моему освобождению. Хотя над тобой она не властна настолько сильно, как надо мной. То есть, когда ты наберёшь достаточно сил, то сможешь всё рассказать.
– Почему же ты не сказала сразу… Я бы давно постаралась, и девочки бы всё знали. И я бы рассказывала им про тебя, передавала то, что ты говоришь…
Вот этого я и не хотела, – невозмутимо кивнул зверь. – Мне одной тебя достаточно.
– Эгоистка!
Усаги вздрогнула, услышав шум внутри шкафа, и вскрикнула:
– Книга Судеб!
Она дёрнула ящик, и книга буквально выпрыгнула оттуда на пол, шелестя страницами.
– Новая надпись! Предупреждение о затмении!
Она была права. Строчки, побежавшие по листу, говорили:

Грядёт день теней. В объятиях мрака уснёт Луна, и серые духи окутают Землю, но поддержат падающий мир узкие крылья Ласточки, и ангелы обретут опору.


– Отлично, что я одна это увидела! – радостно воскликнула Усаги. – Теперь будет повод рассказать девочкам всё, что нужно, и свалить это на Книгу! Как же удачно!
Зверь тихо смеялся. Усаги схватила Книгу, вскочила и буркнула:
– Нет у меня времени набираться сил для борьбы с этим твоим заклятием! Завтра нужно всё рассказать!..

* * *

Ятен, изнывая от долгого пути по коридору, где каждый встречный соболезновал ему и спрашивал о самочувствии, упал наконец в своё кресло. Как же люди любят заострять внимание на каком-нибудь глупом происшествии! Неужели нельзя сразу всё забыть или хотя бы не напоминать?..
Через несколько минут к нему заглянула Элизабет.
– Как себя чувствуешь?
Вот чёрт… – мысленно простонал Ятен.
Элизабет разгадала выражение его лица и улыбнулась:
– Я ведь не просто так интересуюсь.
– Вы хотите начать последнюю съёмку? – сразу посерьёзнел Ятен.
– Мне нужно знать о твоём состоянии. Если ты чувствуешь малейшую слабость…
– Нет, нет, я в полном порядке. Посмотрите на меня, – он энергично поднял руки. – Хоть сейчас начинайте.
Элизабет пристально оглядела его и согласно кивнула.
– Отлично. Тогда идём.

Она завела его в абсолютно пустую студию и указала на стул.
– Вы что сами будете фотографировать? – насмешливо спросил Ятен, оглядываясь.
– Угадал, – кивнула Элизабет.
Он удивлённо взглянул на неё и сел.
– Почему же?
– Потому что сама хочу проконтролировать весь процесс. Другие люди вряд ли смогут сделать то, что я хочу.
Она включила чайник и достала из сумки коробочку.
– Пока я буду возиться со всей этой техникой, у тебя как раз хватит времени на чашку чая.
– Я могу и так посидеть.
– Попробуй, – улыбнулась Элизабет. – Не сможешь отказаться.
– Такой особенный чай? – усмехнулся Ятен.
– Именно. Я привезла его из Индии, здесь такого нет.
Она заварила чай и подвинула к нему чашку. Ятен вдохнул аромат и понял, что действительно не сможет отказаться от него.
– Так уж и быть, попробую… – проворчал он.
Элизабет возилась с фотоаппаратом, а он глотал обжигающую жидкость, понимая, что первый раз в жизни пьёт что-то настолько вкусное. В этом чае присутствовала вся радуга привкусов, смешанная так разумно, что ничего не казалось лишним. Когда чашка опустела, Ятен понял, что не прошло и двух минут, а небо и язык жгло от поглощённого кипятка. Вот дурак! – поразился он сам себе и с досадой отдвинулся от столика.
– Готово, – выпрямилась Элизабет. – Тебе нужно переодеться. Одежда там за ширмой.
Ятен прошёл за перегородку и поражённо отшатнулся. На стуле лежали белая футболка и бежевые штаны с шестью карманами. Постояв немного в ступоре он схватил вещи и начал крутить их. Нет, это, конечно, не его домашняя одежда. Но… Сходство! Тот же круглый вырез, такие же короткие рукава, тот же оттенок на брюках, даже карманы!
– Ятен! – раздался зов Элизабет. – Ты там жив?
Он потряс головой и поспешно переоделся. Чёрт с ним. Просто совпадение. Таких футболок и штанов миллионы.
Он вышел. Элизабет одобрительно оглядела его и кивнула на стул:
– Сядь, пожалуйста, сюда, посередине.
Ятен подошёл к натянутой белой ткани и вопросительно посмотрел на неё:
– Как мне сесть?
– Как тебе удобно.
– Такая важная фотография, а я могу сидеть, как захочу?
– Поза не имеет значения.
Ятен пожал плечами, перевернул стул и сел задом наперёд, положив руки на спинку.
– Отлично, – Элизабет посмотрела в объектив и начала крутить какое-то колёсико.
Ятен сидел под ярким светом и чувствовал, как в голове плавает туман. То есть он чувствовал себя хорошо… даже очень хорошо. Но всё сильнее создавалось впечатление, что он медленно засыпает. С открытыми глазами.
Элизабет всё настраивала что-то на фотоаппарате, иногда бросая на него быстрые взгляды.
– Ятен, – вдруг заговорила она. – Ты останешься до тех пор, пока я окончательно распечатаю эту фотографию?
– Только если это не займёт ещё неделю, – согласился он.
– Договорились. Ты, наверное, поскорее хочешь вернуться? Там твои друзья. Я видела фотографию на твоём столе.
– Когда вы видели?
– Часто.
Ятен вяло удивился этому, но его мысли тут же улетели в другую сторону. В Токио.
– Я даже рассмотрела их один раз, – призналась Элизабет. – Когда ты не видел. Очень милые девочки. А главное – лица у них такие искренние, открытые. Этого так не хватает в нашем мире.
Ятена медленно одолевала приятная вялость. Да, лица… искренние… они были так счастливы… все… вместе…
– Догадываюсь, что это не все твои друзья, – продолжала Элизабет. – Кто-то ещё ждёт твоего возвращения. Постоянно вспоминает и думает.
Да, его, наверное, ждёт Чибиуса… И Луна… и Диана с Артемисом… А, может, даже остальные четверо воинов… мистер Мэдок уже, наверное, все себя… Ятен, сморщившись, потёр глаза и бессильно свесил руку со стула. Эта сладкая усталость медленно его побеждала…
– Я увидела, что это самые дорогие тебе люди, – голос Элизабет понизился почти до шёпота. – И они очень тебя любят.
Ятен почувствовал, как расслабляются все мышцы лица. Только сейчас он понял, насколько они всегда были напряжены. Голову и грудь заполняла приятная тяжесть…
– То, что ты так долго был от них на расстоянии – большая ошибка. Скоро ты это исправишь. Вспомни их. Вспомни, как они на тебя смотрели. Представь, как они тебя встретят. Почувствуй, как любишь их…
Ятен провалился в туман. Перед ним стояли все его друзья, и не только из Токио. Там были и воины стихий, и Эльза, и Принцесса. Они улыбались и махали ему руками. Где-то за спинами виднелись белые волосы Рины. И Дани стояла рядом с Усаги… В этот самый момент его ослепила яркая вспышка.

Ятен вскочил со стула и загнанно огляделся по сторонам. Вокруг него была студия, Элизабет уже раскручивала фотоаппарат, удивлённо смотря на него.
– Что такое?
– Что это было? Что вы сделали?
– Сфотографировала тебя…
– Нет! Зачем вы говорили про моих друзей? Зачем… – Ятен осознал, что не помнит половины того, что она сказала минуту назад.
– Мы просто болтали, – пожала плечами Элизабет. – Ты какой-то нервный в последнее время. – Она заботливо оглядела его. – Может, ты рано выписался?..
– Да идите вы все к чёрту! – Ятен сдёрнул с вешалки свою куртку и быстрым шагом вышел из студии.
Элизабет виновато посмотрела ему вслед и закрыла глаза:
– Прости…

* * *

Дани поднялась на второй этаж и вздрогнула, увидев возле окна Ятена. Сердце как всегда затрепетало, и ей понадобилось несколько вдохов, чтобы успокоить его. Ятен был погружён в свои мысли и выглядел не так, как обычно. Начиная с одежды и заканчивая выражением лица. Дани всмотрелась и ощутила, что сердце продолжает упрямо подпрыгивать. Какая растерянность читалась во всей его позе! Незнакомая, милая, по-доброму смешная. Ятен и растерянность – несовместимые вещи! Что же случилось?
Она осторожно подошла, подождала, пока он её заметит, и заглянула в лицо. Ей показалось, что в первую секунду он смутился ещё больше, но потом его очаровательная растерянность пропала.
– Какая интересная одежда, – с улыбкой сказала она. – Такая простая… Но тебе идёт. Очень.
– Правда? – пробормотал Ятен, стараясь безучастно смотреть в окно.
Его что-то терзало. Причём случившееся недавно и неожиданно. Дани пожирало любопытство, но она прекрасно знала, что он только рассердится, если она спросит. Он заметил, что она слишком много пытается узнать о нём, и теперь сопротивляется. Продолжает прятать свою душу ещё дальше, огораживать её очередной стеной. Как же Дани хочет вытащить её наружу…
– Сегодня сделали последнюю фотографию, – внезапно сказал Ятен, постукивая пальцами по подоконнику.
– Последнюю?..
– Директор сказала, что я могу не приходить завтра. Когда фотографию доделают, я буду свободен.
Дани опустила глаза и прислонилась к стене. Со стороны могло показаться, что она стойко восприняла эту новость, но на самом деле разрыдаться ей не дала сковавшая тело оцепенелость.
Ятен почувствовал её печаль, хотя, скорее это было отчаяние. Он нахмурился и обругал себя, поняв, что, как это не прискорбно, ощутил радость. Радость оттого, что новость о его отъезде наполнила Дани грустью.
– А как же гитара? – тихо спросила она, приподняв голову. – Ты должен забрать её. Это подарок…
– Ты права, – кивнул он. – Значит, зайду завтра к вечеру. Заодно узнаю про снимок.
Дани выдохнула, повторяя про себя: ты знала, что он уедет. Ты знала, что это случится. Он и так был здесь очень долго. Ты знала… Теперь Ятен смотрел на неё, но лучше бы он смотрел в окно… Способность держать себя в руках таяла, как лёд на солнцепёке. Ещё немного и она рухнет на пол… В кармане требовательно зажужжал сотовый. Дани дрожащей рукой выдернула его и прижала к уху:
– Да… да, хорошо… сейчас буду…
Ятен кивнул:
– Директор?
– Да… Я нужна ей. Прости…
Она побежала к кабинету Элизабет. Ятен пристально посмотрел на дверь и в который раз спросил себя, что же творилось с ним в студии. Его словно загипнотизировали, усыпили, лишили возможности мыслить. Но не могла же Элизабет сделать это! Хотя те её слова, которые он помнит, были очень странными. Завтра он обязательно спросит. Как бы глупо это ни звучало.
Ятен опустил взгляд и удивлённо присел. На полу лежало металлическое колечко. Это же кусочек от брелка Дани! Видимо, слетело, когда она дёрнула телефон. Он поднял колечко и спрятал в карман. Нужно завтра приделать его на место. Может быть, это последнее, что он для неё сделает.

* * *

– Защитить самолёты? – недоумённо повторила Макото.
В «Короне» сидели абсолютно все личности, имеющие отношение к защите Земли. Мичиру с Харукой хмуро водили бровями, Сецуна сосредоточенно смотрела в одну точку, Хотару с Чибиусой перечитывали отрывок из книги, говорящий о серых собаках, Мамору что-то тихо обсуждал с Таики, Ами заводила данные в компьютер, а остальные просто глазели на Усаги, уже поведавшую об основных ждущих людей опасностях.
– Именно! В воздухе не должен оказаться ни один самолёт! Они все упадут!
– Хорошо, допустим…
– Души собак приведут в неисправность всю связь! – продолжала озвучивать Усаги слова зверя. – Ни телевизоры, ни радио, ни сотовые – ничего не будет работать!
– Это тоже тебе Книга сказала? – недоверчиво спросила Рей.
– Да, конечно! И Сирена тоже! К электроприборам лучше не подходить! Газ перекрыть! Под стройками не проходить! Не подпускать близко собак серого цвета!
– И как всё это сделать? – поинтересовалась Чибиуса.
– Важнейшая, как мне кажется, проблема, – подала голос Ами, – в автомобилях. Тысячи людей с утра садятся в свои машины и едут на работу. Если верить Книге и зверинкам, в связи с буйством духов все трассы превратятся в одну большую аварию.
– Будем патрулировать город, ничего больше не поделаешь, – развёл руками Сейя. – Помогать пострадавшим.
– Нужно обязательно позвонить Ятену, – сказал Таики.
– Что за серые собаки на нашу голову? – возмутилась Минако. – Никогда не слышала, что на Луне жил кто-то подобный.
– Если уж и звери про них знают, значит, это точно правда, – заметила Луна.
– Ну хорошо, допустим, мы будем помогать попавшим в беду людям, – подняла голову Харука. – Ещё есть важные указания?
– Ещё я прочитала, что сами люди будут подвергнуты влиянию, – сказала Усаги. – Их мысли будут путаться, сами того не осознавая, они буду создавать опасные ситуации.
– Ещё лучше…
– Чувствую, тяжело будет пережить этот день, – вздохнул Артемис. – Но что же нужно этим собакам? Ты сказала, они кого-то ищут?
– Да, одно существо… Это их кровный враг. Кстати, оно сейчас в Токио, поэтому здесь будет опаснее всего.
– Это тебе тоже Книга поведала?
– Да! – в сотый раз соврала Усаги.
Как хорошо, что здесь нет Агаты, – иронично заметил зверь.
– И в моей книге это написано, – подтвердила Хотару.
– Ну что ж, – поднялись Харука, Мичиру и Сецуна. – Мы пойдём готовиться. Нужно распланировать действия и ничего не упустить.
– И что же вы будете планировать? – спросила Минако.
– Мы возьмём на себя самолёты, – воодушевлённо сказала Хотару. – Да?
– Да, – слегка улыбнулась Сецуна. – Думаю, нам по силам обезвредить всех диспетчеров. Без них не вылетит ни один самолёт.
– Будьте осторожны, – не отрываясь от компьютера, попросила Ами.
– Да, не убейте никого ненароком! – крикнул вдогонку Сейя.
– Смотри, чтобы это не был ты, остряк! – угрожающе отозвалась Харука.
Девушки прыснули.
– Она всегда меня любила, – притворно вздохнул Сейя.
– Тогда нам тоже нужно разработать стратегию, – сказал Мамору.
– Отлично, – Чибиуса достала листик и ручку. – Давайте распределим, кто в какой части города будет патрулировать.

* * *

Ятен метался по кровати, скрипя зубами, задыхаясь, впиваясь пальцами в подушку. Его веки неудержимо рвались наверх, но сон не отпускал их, безжалостно заставляя досмотреть себя до конца…

За минуту до этого он стоял на пригорке уже знакомого хвойного леса, и вдалеке напротив стояла белая собака. Её вид вызвал у него привычную необъяснимую скорбь, как всегда захотелось погладить её белую шерсть, хотя бы раз сделать это. Набравшись уверенности, Ятен смело пошёл вперёд. Застывшая фигура собаки приближалась. Он смотрел в её глаза и медленно уверялся в том, что сегодня они не были синими. Удивительно, но они переливались фиолетовым цветом. Что это? Почему? Ятен ощущал, что ему становится страшно.
А потом случилось необъяснимое. За спиной белой собаки начали медленно появляться серые псы. Они выходили из-за деревьев и, смотря исподлобья, крались вперёд. Ятен остановился, взволнованно переводя взгляд с них на белую собаку. Этого не могло быть! Такого никогда не было! Как только появлялась собака, эти звери в панике исчезали. А сейчас они сами идут в её сторону! Защиты больше нет… Он больше не может полагаться на её присутствие… Ятен шагнул назад и прижался спиной к дереву. Он не успеет. Сейчас его разорвут. Снова разорвут. Собака стояла, не двигаясь, и не отрывала от него взгляд. Псов становилось всё больше. Ятен считал секунды, ожидая, когда же они кинулся на него. Мгновение… Ещё одно…
Но всё произошло иначе. По молчаливому согласию вся стая дёрнулась в центр. К белой собаке.
Ужас перехватил его горло. Десятки рычащих жадных пастей вонзились в тело собаки и начали его рвать. Невыносимое ощущение передавило голову, грудь, перекрыло дыхание, Ятен смотрел и не мог поверить глазам. Собака шаталась, но всё ещё стояла. И смотрела на него. По белой шерсти побежали кровавые полосы. Ощутив невыносимую боль, Ятен дёрнулся к озлобленной куче зверей. Они не могут убить её! Как это возможно?! Нет, лучше бы они бросились на него, загрызли его, разорвали на кусочки, только не это!!! Но с дерева сорвались гибкие хлёсткие ветви, обмотали его и прочно прижали его спиной к стволу, не дав сделать и шага. Он не мог помешать. Происходящее никак от него не зависело.
Собаку повалили на землю. Он видел всё, видел каждую шерстинку, слетающую под ударами лап и зубов. Белого уже почти не было. Кровь залила всё вокруг. Ятен бился и кричал, безумно, дико, срывая голос, но зверям не было до него никакого дела. Голова собаки всё ещё держалась на весу, и аметистовые глаза так же неотрывно смотрели на него. Она не сопротивлялась. Все силы она потратила только на то, чтоб видеть его. До самого конца. Наконец её голова упала. Серая масса поглотила всё её кровавое израненное тело. Ещё секунда и серые псы разорвали белую собаку на куски. Прямо на его глазах.

* * *

Ятен очнулся под звук собственных криков. Он сорвался с кровати, рухнул на колени и с хриплыми стонами прижался лбом к полу. За что… За что… В шраме пульсировала боль. Яркое солнце с жалостью смотрело на дрожащую на полу фигуру. Сознание медленно заполняла реальность, но лес не уходил из головы, жуткая картина стояла перед глазами…
Ятен поднялся и, судорожно дыша, схватился за стол. Заснул… Днём… Лучше бы он был в компании… Лучше бы он сто раз встретился с Дани, только не это… Он снова застонал и ударился лбом в стол. Вчера Таики битый час ему втолковывал, что такое лунное затмение, и как себя вести. А завтра… завтра… Ятен метнул взгляд на часы. Три… Значит, в Токио уже начался следующий день… Тот самый день…
Ятен оторвался от стола и, шатаясь, как пьяный, подошёл к шкафу, где лежал сотовый. Нужно попытаться позвонить… Но из трубки донеслось только шипение. Не работают. Телефоны уже не работают. И самолёты не летают. Это конец.
Он схватил куртку, нащупал в кармане свой микрофон для перевоплощения и выбежал из квартиры.

* * *

Усаги торопливо складывала в рюкзак вещи в свете настольной лампы. Зверь взволнованно торопил её:
Скорее, скорее! Уже четыре часа утра! Они собираются с силами и скоро нанесут удар!
– Сейчас, сейчас… – Усаги положила Книгу Судеб и огляделась.
Возьми все дорогие тебе вещи, посоветовал зверь. Вполне возможно, что они пострадают здесь.
– Тебя послушать, так собаки мой дом разрушат, – проворчала Усаги.
Было и похуже. Слушайся, если не хочешь, чтобы я переселилась в кого-нибудь другого!
– Ладно, не нервничай!
Усаги подбежала к лампе и сняла с неё нитку с половиной бусины. Потом, подумав немного, засунула в рюкзак кувшин с единорогом.
Будешь таскать с собой всё это? А если упадёшь и сама разобьёшь его?
– Тогда будет не так обидно.
Где каменный отвар?
Усаги вздохнула.
– Может, я всё-таки разделю его между всеми?..
Даже не думай! Во-первых, этих капелек не хватит и на час! Во-вторых, они прекрасно смогут за себя постоять! В-третьих, ТЫ будешь в наибольшей опасности весь этот проклятый день! Быстро пей его, если хочешь дожить до завтра!
– Ладно, не кричи так… – Усаги вытащила из кармана флакончик и сделала несколько глотков.
Допивай! – угрожающе сказал зверь.
– Несколько капель ничего не решат, – быстро сказала Усаги. – А постоять за себя не все могут!
Дверь приоткрылась и в комнату заглянули Чибиуса с Дианой и Луной.
– Ты долго ещё возиться будешь?
– Всё, идём.
Они тихо вышли и спустились в кухню.
– Что с родителями и Шинго?
– Я внушила им, что на улицу нельзя выходить ни в коем случае, – прошептала Чибиуса. – А в остальном они будут вести себя как обычно.
– Молодец. Луна, иди-ка сюда.
Усаги взяла блюдце и вылила туда остатки отвара.
– Выпей, пожалуйста. Хотя бы ты, чтобы я не волновалась.
– А Диана?
– Она весь день будет с Чибиусой, их защитит оберег! А тебя они на второе плечо не посадят!
– Усаги… – кошка тревожно посмотрела на неё.
– Я уже выпила! Теперь ты. Пожалуйста…
Луна недовольно вздохнула и покорно вылакала жидкость.
– Отлично, – обрадовалась Усаги.
– Я ничего не чувствую, – удивилась Луна.
– Это нормально. Всё, бежим отсюда.
Они проверили по пути все окна, вышли и замкнули дверь снаружи.

* * *

Дани стучала ручкой по листу бумаги и тревожно смотрела на часы. Уже шесть. А его всё нет. Так поздно. Он давно должен был прийти. Он не мог не выполнить обещания. Почему же его всё ещё нет?.. Кто-то тронул её за спину, Дани пугливо оглянулась.
– Ждёшь чего-то? – улыбнулась Джеки, положив локти на стол рядом.
– Как ты поняла?
– Ты уже полчаса хочешь написать что-то на этом листике, но так и не сделала этого.
– Да… – опустила глаза Дани. – Мне же нужно переписать фамилии заказчиков…
– Похоже тебе не до работы. Расскажешь, в чём дело?
Дани слабо улыбнулась.
– Ятен уезжает на днях. Окончательно.
Джеки пробрало от этих слов. Она, повинуясь порыву, обняла Дани за плечи и прошептала:
– Держись…
– Он должен был забрать гитару, – пробормотала Дани, чувствуя, как начинает пощипывать глаза.
– И не пришёл?
– Нет…
– Ничего. Он обязательно придёт. Если не сегодня, то завтра. Ты только жди.
Она коснулась губами её волос, выпрямилась и отошла, чувствуя, что сама сейчас расплачется. Дани посидела немного с опущенной головой, вытерла глаза и твёрдо кивнула:
– Я буду ждать.