[Amnezzzia]

читать

– Ну что, что, ты знаешь подробности? – светясь от любопытства, проговорила Минако.
Таики недовольно вздохнул и огляделся.
– Может, не здесь…
– Давай, говори уже! – нетерпеливо сказала Рей. – Никто тебя не узнаёт.
– Мы так волнуемся, – робко подняла глаза Ами (сегодня был особенный день, и она пришла, не задумываясь).
– Ладно, – тут же покорился Таики. – У меня есть один надёжный источник в Америке, он единственный смог предоставить правдивую информацию…
– Алан? – встрепенулась Усаги.
– Нет, до Алана я вообще не смог дозвониться. Чёрт знает, чем он занят…
– Так что же с Ятеном?
– В общих чертах ситуация такая: в том кабинете, где он находился, появились три весьма неприятных типа с довольно мрачной репутацией. Зашли они предположительно из-за девушек, работающих там и разозливших их отказами. Увидев Ятена, они захотели над ним поиздеваться, но он первый вывел их из себя, одним только выражением лица (думаю, вы отлично понимаете, о чём я). Далее эти типы пожелали слегка покалечить его, но вместо этого один разрезал себе руку, другой сломал, а третий вывихнул. – Подруги тихо прыснули. – Более того, на одного из них свалился довольно тяжёлый шкафчик. Короче, Ятена тут же арестовали за причинение вреда, а может даже попытку убийства.
– Но это же бред! – смеясь, воскликнула Минако. – Понятно, что он не виноват.
– Не совсем, – нахмурился Таики. – Полиция не отказывается от версии, что первым напал именно он. Не исключается, что он пользовался оружием, и холодным, и чем-то тяжёлым. Также он может владеть какой-нибудь борьбой, и маленький рост с худобой его уже не оправдывают.
– Нападающие – большие парни? – слегка улыбнулась Ами.
– О да, в три раза больше.
– А как же они получили свои травмы?
– Дело в неаккуратности, мой информатор считает, что они ослепли от ярости. Тот, кто сломал пальцы, ударил кулаком в стену, мимо Ятена, тот, кто порезал кисть, ударил в стеклянную дверцу, тот, кто вывихнул плечо, тоже пытался ударить, но Ятен поймал его кулак в воздухе.
– Ничего себе! – восхитилась Рей. – Это значит, что он тоже на одной тропе с вами? Проявляются его способности сейлора?
– Ятен силён сам по себе, – улыбнувшись, возразил Таики. – Он никогда этого не показывал, но на самом деле, дерясь в полную силу, он завалит даже Сейю.
– Не может быть!!! – вскричали Минако и Рей.
– Ещё как может, – усмехнулась Макото. – Вспомните тот день, когда я хотела его ударить из-за Чиби-Чиби. Он играючи остановил мой кулак, а потом сжал так, что я думала, сейчас крошка из костей посыплется.
– Да, да, – закивали подруги. – Макото сильнее многих парней, а Ятен с ней справился…
– Вот так, – вздохнул Таики. – Ещё эти дураки поставили на себе множество синяков, и теперь кричат, что это Ятен избивал их… Короче, ситуация не из приятных. Одна надежда на свидетелей.
– Всё будет хорошо, – убеждённо сказала Ами. – Его отпустят.
– Конечно, отпустят! – махнула Минако. – Ничего с ним не случится.
– Усаги, что стряслось? – тревожно сдвинула брови Рей.
– Нет, нет… просто… задумалась. А Сейя уже вылетел?
– Нет, он пока в аэропорте. Скоро вылетают.
– Только бы они не поругались, – вздохнула Минако.

* * *

Дверь скрипнула, и тишину огласил негромкий голос охранника:
– Мистер Коу, вы не спите?
– Нет, – раздалось из темноты.
– Ваш брат хочет поговорить с вами.
– Мой телефон у вас?
– Да, он зазвонил, я взял трубку… Вы поговорите?
Перед дверью прорисовалась бледная фигура Ятена. Он взял сотовый и отошёл к окну.
– Алло.
– Ну ты и вытворил! – сразу понёсся голос из мобильника. – Что энергию деть некуда было? Я всё, конечно, понимаю, тебе там скучно, но не развлекаться же таким способом! Драка! Только этого не хватало! Да ещё и полиция! Завтра весь мир будет кричать о том, что «Трёх звёзд» уже сажают в тюрьму!
– Ну и отлично. Прекрасный пиар, – невозмутимо ответил Ятен.
– Чёрт, был бы я рядом, голову б тебе оторвал!
– Ты знаешь, который час? Сколько мне повторять тебе, что если в Японии светло, это не значит, что на другой стороне земного шара – тоже?
– Не прикидывайся жертвой! У нас утро, значит, у вас поздний вечер. Или в тюрьме укладывают, как детей?
– Я ещё не в тюрьме, – напомнил Ятен, нахмурившись.
– Невелика разница! Ну скажи, разве нельзя было обойтись без жертв? Обязательно было их калечить?
– Я их не калечил, они пришли к этому состоянию абсолютно самостоятельно.
– Да это никого не волнует! Ты в американской тюрьме, там никто не посмотрит, что ты красавчик!
– Увидим, – усмехнулся Ятен.
– Что? Что ты уже там задумал?
– Сейя, если ты будешь так волноваться, то получишь невроз.
– Я с тобой и так его получу!!!
– Да ладно тебе. – Ятен прислушался. – Ты в аэропорте?
– Какие мы догадливые!
– Да можешь не лететь сюда, я сам справлюсь…
– Тебя спросить забыл! Сиди и жди! Сам он…
Ятен улыбнулся и опустил голову.
– Посадка началась… Ятен, – голос Сейи стал предательски тревожным, – Не натвори там лишних глупостей. Я скоро буду.
Ятен кивнул темноте и отключился.
– Мистер Коу…
В дверь просунулась голова охранника.
– Вы не могли бы вернуть мне его? Не положено…
Ятен подошёл и вложил сотовый в руку мужчины, впервые оглядев его. Средний рост, средний возраст, крепкое телосложение, умное и далеко не робкое лицо. Наверное, он был отличным полицейским.
– Почему вы помогаете мне? – спросил Ятен, подняв голову, чтобы не смотреть исподлобья.
– Да я… гм… Знаю же, что невиновен ты, парень, – вдруг перешёл на отеческий тон охранник. – Ты песни такие поёшь… Я на дежурстве сижу – всегда слушаю. Красивые очень. Прямо душа выворачивается. Да и маленький ты сильно, чтоб громил этих завалить. Не знаю, куда начальство смотрит… Правила, законы…
Он развёл руками: дескать, я помог бы, да не в силах. Ятен моргнул несколько раз, растерявшись, подумал, что надо сказать «спасибо», но как-то не вышло, и он пробормотал:
– Не нужно. Правила есть правила.
– Да? – охранник слегка огорчённо пожал плечами. – Ну, спокойной ночи, мистер Коу.
Он закрыл дверь.
Камеру снова заполнила тишина.

* * *

– Ятен в полиции??
Чибиуса кивнула и засмеялась, глядя на ошеломлённое лицо Мамору.
– Но… почему?
– На него напали три бандита, а он не позволил им себя тронуть. Так вышло, что все они получили травмы.
– Он перевоплощался?
– Нет-нет! Он сильнее, чем кажется. Таики сказал, что он даже сильнее Сейи. Хоть, наверное, этого и не знает.
– Сильнее Сейи?! – Мамору ярко вспомнилось их с Сейей противостояние на прошлой неделе, от которого до сих пор болели руки и грудь.
Чибиуса заглянула в его глаза и легко разгадала мысли:
– Я до сих пор не могу поверить, что вы с Сейей подрались! – сказала она почему-то с восторгом. – Ладно он, но ты…
– Мы не дрались, – поспешил возразить Мамору. – Просто…
– Ладно, не отмазывайся! Мне девочки всё рассказали.
Мамору вздохнул, понимая, что не может обсуждать это с Чибиусой. Вся ситуация была намного сложнее, и слово «дрался» к ней не подходило, Сейя не дрался, он спасал ему жизнь. Причём так, что это заставляло задуматься. Существовало несколько «почему». И Мамору знал, что ему ответят на все, кроме одного. Почему Сейя бросился на меня? Потому что другого способа остановить тебя не было. Почему он хотел меня остановить? Потому что ты мог пострадать. А почему Сейя не хотел, чтобы я пострадал?..
Здесь мнения точно бы разошлись, но какое правильно? Прикрыв всё дракой и обидными словами, Сейя действительно изо всех сил пытался его спасти. И даже после того, как Мамору грубо отшвырнул его, он не остановился, хотя по натуре своей очень горд. Он бросил свои силы на то, чтобы не пострадал тот, о ком меньше всего должен волноваться. Тот, с кем девушка, которую он любит больше жизни. Благородство не может не иметь границ. Это уж слишком.
– О чём задумался? – протянула Чибиуса, положив голову на руки. – Мамору…
– Да так… И что же Ятен? Ему нужна помощь?
– Сейя уже летит туда. Да всё будет хорошо!
Мамору потёр подбородок. Чибиуса вытащила из-под бумаг какой-то клочок и удивлённо спросила:
– Ты что увлекаешься рисованием?
– А… нет… это…
– Собака?
– Да, наверное…
– Ты не знаешь, кого рисовал? – она покрутила клочок перед глазами. – А здорово получилось. Так живо… Ты где-то видел её?
– Да… Только не знаю… что за порода. Ты не подскажешь? – в его голосе прозвучала надежда.
– Ни на кого не похожа, – помотала головой Чибиуса. – Хотя мне кажется, что я её тоже где-то видела…
Она внезапно вздрогнула и подняла на Мамору удивлённые глаза.
– Что? – насторожился он.
– Да нет, показалось, – пробормотала девочка, проведя рукой по груди. – Пойду я. Тебе ещё много работы… Пока!
Она соскочила со стула и выскользнула из кабинета.
– Она что-то знает, – пробормотал Мамору, смотря на дверь. – Что-то про эту странную собаку… Но как спросить? Это же полный бред…
Он в который раз скомкал очередной рисунок и приказал себе погрузиться в работу.

* * *

– Нас просят прийти в полицию, пока дело не перешло в суд, – с отвращением провозгласила Мэри, входя в гримёрку. – Я встретила полицейского у входа.
– И что же? – тревожно спросила Джеки.
– Что, что… Делать мне больше нечего! Я сказала, что у меня полно работы.
– Была бы здесь Элизабет, она быстро бы Ятена вытащила, – задумчиво проговорила Милли.
– Хорошо, что её здесь нет, – безжалостно скривилась Мэри.
Джеки нервно забарабанила пальцами по столу и в сотый раз оглядела коридор. Дани вновь не было. И какова причина её отсутствия – Джеки совершенно не понимала. Может, случилось что-то, о чём она не подозревает?..
– А ты всё ещё настроена убедить нас в самых искренних и благих намерениях этого Шварценеггера? – поинтересовалась Мэри, склонившись прямо перед её лицом.
– Э… я не совсем могу… – пробормотала Джеки.
– Нет, я серьёзно, – Мэри сложила руки на груди, присела на стол и внимательно посмотрела на подругу. – Объяснишь его поведение – я тут же побегу в полицию. Даже не задумываясь. Ну?
За соседним столиком напряглась Милли. Джеки вдруг поняла, что им обеим тоже очень хочется верить в благие душевные порывы Ятена. Хоть какие-то душевные порывы. Перестать наконец думать о нём, как о роботе. И они готовы пойти навстречу – только объясни. Расскажи, как, что и почему, ведь сами понять они не могут. Ты утверждаешь, что Ятен думал о других – так докажи это. И они будут счастливы…
Джеки с отчаянием понимала, что в такой ответственный момент не то что кому-то, себе ничего объяснить не может.
– Ну? – повторила Мэри.
Чёрт! Что же делать?! Это последняя надежда! Долго ждать она не будет! А, разочаровавшись, кто знает, что она наплетёт в полиции!..
– Дело в том… – начала Джеки, понимая, что скажет сейчас что-то абсолютно ненужное. – Настоящие причины… Суть этой драки…
Она не понимала, почему до сих пор глаза Мэри внимательные и серьёзные, ведь в словах, которые она из себя выдавливала, не было никакого смысла. Её нетерпеливая подруга всё ещё ждала. И Милли ждала. Джеки повела глазами. И…
– Дани!!! – закричала она.
Девушка-курьер стояла в дверном проёме и удивлённо рассматривала их.
– Ты зачем так кричишь? – прошипела Мэри.
– Почему вы ещё не дали показания? – удивлённо спросила Дани.
Милли пробрал холодок от её взгляда, она опустила голову и уставилась на свои коленки.
– Может, ты тогда объяснишь, почему мы должны лезть вон из кожи, чтобы спасти его шкуру? – угрюмо спросила у неё Мэри. – Почему?
– Потому что он спас вас, – ответила Дани, широко распахнув глаза.
– Он спасал себя, – поправила Мэри, – О нас он даже не задумывался, пока к нему не подошли. Как ты это объяснишь?
Джеки побоялась, что Дани рассердится, как накануне, но она лишь по-доброму усмехнулась:
– А с чего же вы взяли, что он о вас не думал?
– Как это? – возмутилась Мэри. – Да он даже журнал не отложил, когда этот болван схватил меня своими клешнями! Он даже не повернулся, пока его не заметили!
– Это же Ятен, – тихо вздохнула Дани.
Джеки улыбнулась. Наконец. Теперь она всё знала. Стоило только посмотреть на лицо Дани, и всё стало на свои места.
– Я не понимаю, объясни, – процедила Мэри. – И если это похоже на правду…
– Есть одна правда, – повысила голос Дани. – То, что Ятен не любит выставлять себя напоказ вне сцены. Именно эта привычка держала его на месте. Но одно он знал точно – его не могут упустить из внимания. Как бы эти мерзавцы не интересовались девушками – его перед этим постараются устранить. Предварительно, конечно, поиздевавшись. Подумайте сами, был ли хоть один шанс, что Кози с его бандой упустят шанс оттянуться на Ятене Коу?
Мэри нахмурилась, но не сердито, а задумчиво. Милли медленно кивала головой.
– То, что они не подошли к нему сразу, было странным. Но с нами был ещё Энди, и Ятен понимал, что должен дать ему шанс защитить Мэри и всех нас. Бросившись на помощь ещё до начала драки, он унизил бы его мужское самолюбие – согласитесь, Энди так бы и подумал. Снова повод сидеть на месте и ждать. А то, что он не смотрел в нашу сторону и листал журналы, совсем не значит, что он не видел, не слышал и не интересовался. В отсутствии самообладания Ятена не упрекнёшь, вы все это прекрасно знаете. – Дани шагнула к двери и снова повернулась. – Да за то, что он пытался от них увернуться, чтобы не причинить лишнего вреда, его нужно сразу было отпустить. Ведь потом мы видели, как он мог остановить их сразу всех. И это не минутный порыв. Ятен и раньше случайно показывал свою силу. Поднимал тяжеленный чемодан кончиками пальцев, давил стеклянные стаканы голыми руками, переворачивал письменные столы. А тот забор, на котором он спасался от школьниц – я его видела, на него без горной экипировки не залезешь! Никаких сомнений быть не может. Вы должны дать показания и рассказать всю правду. В полиции вас ждут не дождутся.
Так вот где она была, подумала Джеки. Ну, конечно, ничего удивительного…
– Ладно уж, – совершенно изменившимся голосом сказала Мэри. – Наверное, пора наведаться в полицию. Как думаешь, Милли?
– Полностью с тобой согласна.

* * *

Анна шла по коридору к его двери и с каждым шагом чувствовала себя всё более несчастной. Приказ был приказом, она обязана снова войти туда и объяснить заключённому его положение. Почему именно она… Анна проклинала себя, ругала последними словами за сумасшедшее желание снова его увидеть и ужас оттого, что это произойдёт так быстро. Вот сейчас, ещё несколько шагов. Ближе, ближе. Охранник уже стоит возле двери и отпирает её. Возьми же себя в руки, идиотка, он не должен ничего понять! Как могла она клюнуть на такую глупость, как внешность? Поклоняться, боготворить какого-то испорченного славой и деньгами мальчишку?.. Ему же наплевать на неё, она была полностью в его власти, делала то, что он хотел. А он бессовестно наслаждался этим. И Анна даже не чувствовала себя униженной. То, что он был рядом, смотрел на неё, разговаривал с ней, было искуплением всему…
Дверь со скрипом открылась, Анна, стиснув зубы и сжав кулаки, решительно переступила порог.
– Ну, наконец, про меня вспомнили.
Ятен лежал на спине, закинув руки за голову и закрыв глаза. Со звуком его голоса проснулось всё то, что она пыталась подавить. Анна поняла, что уничтожена, так и не начав боевых действий.
– Я снова должен подвергнуться допросу? – спросил Ятен и открыл глаза, буквально пронзив ими девушку.
– Нет, – тихо ответила Анна. – Я просто должна кое-что уточнить.
В первый раз она не спросила и половины того, что хотела. Начальство, не добившись от неё ничего вразумительного, было в недоумении и крайне рассержено.
– Что ж, я к вашим услугам, – Ятен сел и опустил ноги на пол.
Анна присела на уже знакомый стул, постаравшись отодвинуть его как можно дальше от заключённого. Сегодня он смотрел на неё как-то по-другому и совсем не улыбался.
– Вы просто должны мне рассказать всё по порядку. Нам необходимы ваши показания.
– У меня со вчерашнего вечера никто не был, – сказал Ятен. – Я уже соскучился по человеческим лицам.
Анна растерянно взглянула на него, но тут же взяла себя в руки.
– Это не относится к делу.
– Вы так думаете?
Ятен сказал это с такой грустью, что Анне стало не по себе. Впервые она почувствовала что-то отчётливо искреннее в этом человеке. В первую встречу он стал для неё идеалом изысканной красоты, смешанной с самоуверенной, холодной и насмешливой душой. Душой, имеющей над ней странную власть. Вернее, нет. Тогда властью над ней обладало лишь его тело. А теперь начинает и душа…
– Нелегко проводить и день, и ночь только с собаками, – задумчиво сказал Ятен.
– С… собаками? – теряясь, переспросила Анна.
– Как только ты закрываешь глаза.
Ятен поднялся с кровати и подошёл к окну.
– Тебе никогда не снилось, что за тобой гонятся серые собаки? Большие, сильные, озверевшие. Ты знаешь, что они хотят тебя убить. И ты бежишь. Спасаешься изо всех скудных человеческих сил. Пытаешься отсрочить этот страшный миг. Но понимаешь, что они, конечно же, тебя догонят.
Анна во все глаза смотрела на юношу, такого странного, такого нежного и ранимого в своей грусти. Сердце трепыхалось, словно опьянев от этих слов, этого тона, этого образа. Она забыла, зачем она здесь, забыла, кто она. Ятен повернулся к ней и совершенно обезоружил своим взглядом.
– На последнем шагу они накидываются на тебя. Ты чувствуешь, как тебя касается первый коготь, и понимаешь – это конец. Вся эта безмерная стая жаждет вцепиться в тебя зубами, валит на землю, запрыгивает сверху. И начинает рвать. Они рычат, визжат, отталкивают друг друга, скребут когтями, наваливаются на соседей, чтобы только коснуться тебя, ощутить вкус и запах твоей крови. Такой желанной, вожделенной. Крови пойманной жертвы.
Анну трясёт. Его слова впиваются в её мозг, перед глазами предстаёт чёткая, ясная картинка: всё, что он говорит. Ей больно, страшно, жутко. Медленно она понимает, что Ятен говорит уже не с ней. Он беседует сам с собой.
– И ты уже рад умереть, но срок ещё не пришёл. Ты рад потерять сознание, но не можешь. Ты ощущаешь каждый укус, каждую рану, ты страдаешь. И вдруг всё прекращается. Серые псы исчезают в неимоверном страхе, в панике, они пропадают совсем. А к тебе подходит она.
Анна с трепетом увидела, как в холодных зелёных глазах разливается тепло. Ятен грустно улыбнулся.
– Она медленно, грациозно подходит к тебе. Её белая шерсть окутана мерцающим светом, большие тёмные глаза отливают синим. Твоя одежда превращена в лоскутки, на коже нет живого места. Ты не можешь пошевелиться. Она касается тебя носом, подходит ближе и ложится рядом так, чтобы укрыть твой изодранный живот тёплым пушистым боком. Большой хвост окутывает ноги, а голова мягко ложится на твоё плечо. Ты ощущаешь жар, её сердце стучит в твоих ушах, блаженство окутывает тело, и ты… умираешь.
Анна вздрогнула и с мольбой посмотрела на него. Пожалуйста, не надо так заканчивать… Он не должен… он не может…
– Хотя, конечно, нет, – Ятен улыбнулся, возвращаясь в этот мир. – Я не умираю, я просыпаюсь. Но это почти одно и то же.
Анна неловко пожала плечами и выговорила:
– Нет, мне никогда такое не снилось.
– Я знаю, – так же неловко пожал плечами Ятен.
Странно, до этой секунды, Анна не видела его хоть сколько-нибудь смущённым. Этот юноша представлялся ей воплощением невозмутимости и спокойствия. В его взгляде были уверенность, твёрдость, насмешка. И вдруг это стеснительное мимолётное движение. Анна неожиданно для самой себя едва не расплакалась.
Она увидела вдруг в этом существе человека. Сквозь красивую оболочку на неё смотрела большая ранимая душа, необычная, неразгаданная, не открывающаяся никому, но страстно желающая понимания.
– Мне пора. – Анна поднялась, чувствуя, что не в силах больше сохранять видимую невозмутимость. – Я зайду ещё. Потом.
Ятен пристально посмотрел ей в глаза, чем вызвал настоящую внутреннюю панику, и печально улыбнулся.
– Только не забывайте обо мне. Иначе я сойду с ума.
Почти вслепую выходя из камеры, Анна понимала, что верит ему, верит беспрекословно каждому слову. Таким тоном нельзя врать. Он действительно сойдёт с ума, если оставлять его наедине со своими снами.
Поскорее бы его выпустили. Пока она сама не превратилась в душевнобольную.


3. Ночной гость

Усаги сидела в ванной и неподвижно смотрела вперёд. Тёмные очки лежали рядом на полочке. Размытые клубы пара перед глазами свернулись в белую собачью фигуру.
Привет. Как поживаешь?
– Ты мне кажешься, – прошептала Усаги. – Это всё моё воображение.
Ну не совсем. Просто когда ты без очков, всё равно что с закрытыми глазами.
Усаги отвела взгляд в сторону. Собака исчезла.
Не хочешь поговорить? – теперь звучал только голос. – У тебя же куча вопросов. Весь день терпишь. Знаешь, я вывела одну закономерность: стоит мне только произнести слово «Ятен», как ты сразу умолкаешь.
– Стоит мне только сказать «Сейя», ты сразу умолкаешь, – пробурчала Усаги в ответ.
А вот это удар ниже пояса.
– Первая начала.
Ладно. Квиты. Так ты задашь свои вопросы?
– С каких это пор тебя беспокоит моё любопытство?
Тебя волнует слишком многое. Опасно так сильно теряться в догадках, мысли скоро разорвут тебя.
Усаги тяжело вздохнула.
– Ты сказала, что тот ребёнок есть на самом деле. Ты уверена?
Да. И не слушай никого. Твоё восприятие развито сильнее, чем они думают. Никаких иллюзий, ты засекла его голос, отключившись на пороге измерения, где он находится.
– Он в том измерении?! – вскрикнула Усаги.
Да, где же ещё.
– Вот в чём дело! Конечно! Его не выпускает тёмная энергия! Поэтому ничего не видно…
Проблема, с которой вы столкнулись намного сложнее, чем вы думаете, глухо проговорил зверь. Это измерение…
– Рей уже нашла прорыв, – махнула рукой Усаги. – Скоро мы пойдём туда и всё запечатаем. Но вот как быть…
Она нахмурилась, встала и осторожно вылезла из ванной.
Как быть с ребёнком, ты ещё решишь. Послушай про кое-что более важное.
Усаги почувствовала, как нарастает напряжение, навеваемое зверем, и присела на край ванной.
Я уже говорила тебе, что когда наше племя спускалось с гор, оно наталкивалось на другие враждебные создания. Но были среди них особенные. Стая серых собак… Они были нашим роком. А мы – их. Не знаю, где истоки, но к моему времени вражда с серыми собаками обрела буквально магическую нерушимость. Это связь, которую ничто не может порвать. Мы отличались, в нас не было той слепой ярости, которой жили собаки. Но это не помогало нам выживать. Стычки были ужасными. Встречая одного из нас, серый пёс считал долгом всей своей жизни разорвать врага на клочки. Они были слабее и поэтому начали подстерегать из засад, накидываясь внезапно. Страшные создания. Понимая, что жертва уже никуда не денется, они всласть измывались над ней и бросали ещё живую, зная, что смерть в любом случае ожидает её. Ты услышала меня?
– Да…
А теперь самое главное. Духи серых собак были прочно привязаны к стае, и даже умирая, они оставались рядом с живыми, продолжая гореть единственным желанием – нашим уничтожением. Когда кончилось время Луны – и наше племя исчезло вместе с их стаей. Но исчезли только телесные оболочки. Мои братья и сёстры обрели покой в своём мире. И собаки могли бы обрести наконец покой, освободившись от жажды нашей крови. Если бы не я.
– Почему?
Я не умерла. Несмотря на все трансформации, я живу. И духи серых псов полетели за последней из рода, чтобы закончить своё дело, истребить нас. Они чувствуют меня. И до сих пор хотят убить.
– Они… на Земле?! – ужаснулась Усаги.
Да. Уже тысячу лет, как стая серых собак растворилась среди походящих на них земных животных. Они затаились, ожидая своего часа, имея во власти лишь собачье тело, которым могут управлять. И ждут они меня. Когда я появлюсь рядом. Каждый из них жаждет вонзить в меня клыки.
– Но… это же невозможно! У тебя нет тела!
Им всё равно. Они бросаются на тебя.
– Бросаются… на меня…
Усаги медленно начала понимать, что совпадений на свете всё же не бывает.
– Значит… Охранник?
Да.
– И та собака в городе?
Да.
– И ты молчала?!
Я бы и сейчас не рассказала, зачем тебе лишние страхи. Если бы не это…
– Что? Что-то… должно случиться? Поэтому ты говорила, что мне грозит смерть?
Грядёт полное лунное затмение. Они бывают редко. Но это проклятый день.
Усаги почувствовала, как по коже пробегает дрожь. В голосе зверя поднималась ненависть.
Именно в этот день тени серых псов обретают несравнимую мощь. Они покидают присвоенные тела, собираются вместе и летят искать меня. Один день. Самое большое количество катаклизмов и несчастных случаев по всей планете. Люди и не подозревают, отчего.
– Но как? Откуда у них силы?
Все души обладают силой. А в день, когда Луна отделена от Земли, им ничто не может помешать. Она ведь всегда удерживала их от бессмысленной жестокости. Лишь один день… Когда я жила со своим приятелем, в такие дни его спасала только лишь неуязвимость. Рассвет он встречал, истерзанный такими ранами, от которых умерли бы десять человек. Но твоё тело слишком непрочно для таких испытаний.
– И что ты хочешь сказать?
Я покину тебя. И прошу быть предельно внимательной. Беды ждут абсолютно всех людей, собаки будут обладать сокрушительной силой и только счастливчики…
– Даже не думай!!!
Зверь растерянно замолк.
– Ты уйдёшь, заселишься в кого-то другого, и он умрёт, так? Хочешь спасти мою жизнь таким вот способом?! Я не позволю!
Но…
– Ты весь этот день не отойдёшь от меня! И будешь помогать справляться с неприятностями! Вместе мы выкрутимся! У тебя потрясающее чутьё! Ты предвидишь будущее! Иначе… иначе… Я никогда больше не позволю тебе вернуться в мою душу!!!
Усаги даже примерно не представляла, как она может это сделать, но, похоже, способ существовал, потому что зверь покорно склонил голову.
Я поняла тебя. Я останусь с тобой. Обещаю.
Усаги облегчённо выдохнула. Кто-то замолотил кулаком в дверь:
– Ты собираешься выходить или нам пристраивать новую ванную?!
– Отвали, Шинго!..

* * *

– Выходите.
Ятен вышел в коридор и пошёл за охранником. Поскольку тот вёл его вниз и не сковывал наручниками, напрашивалась мысль о долгожданной свободе. Наверное, Сейя уже прилетел. Ятен сбился со счёта часов проведённых в камере.
Догадка о брате подтвердилась ещё на лестнице, ведущей к вестибюлю. Сейя собственной персоной стоял внизу и крайне недовольно смотрел на идущего за спиной полицейского Ятена. Девушка, сидящая за столиком возле телефона, смущённо перебирала бумажки, бросая молниеносные взгляды на загорелого черноволосого юношу, выказывающего явное нетерпение. Несколько человек с интересом выглядывали из-за дверей кабинетов.
– Получите, в целости и сохранности, – улыбнулся полицейский и зашёл в одну из дверей.
– Юморной чувак, – хмыкнул Сейя, оглядел Ятена и пришёл в ужас: – Что с тобой?! Тебя неделю не кормили?!
– Я тут всего несколько дней… – непонимающе сказал Ятен. – И еду здесь дают…
– Когда я в последний раз тебя видел, ты не был таким скелетом! Посмотри на свои руки! А лицо? Ты же белый как смерть!
– Ты преувеличиваешь, – проворчал Ятен.
– Ничего подобного! Тебя что заставили на диете сидеть? Для фотографий?
Ятен вздохнул с таким видом, будто Сейя нёс непроходимую чушь, и опустился на скамейку.
– Слушай, отстань от меня. Ты просто забыл, как я выгляжу без грима.
Это уверение Сейю не успокоило, но он замолчал и присел рядом. Из кабинета справа донёсся чётко слышимый голос какого-то мужчины:
– …Да, Анна же ходила к этому музыканту несколько раз. Так с тех пор чудная такая, слов нет! Ходит, как во сне, отвечает невпопад, а глаза такие, будто куда-то сквозь тебя смотрит. Что он там с ней делал? Была отличная работница, многим мужикам пример, и тут – на тебе!..
Сейя перевёл взгляд на брата:
– Колись, твоя работа?
– Не понимаю, о чём ты, – с невинным лицом ответил Ятен.
– Всё ты понимаешь. Они же о тебе говорят. Я знаю, как ты умеешь соблазнять, когда хочешь. Тебе стоит голову повернуть или руку поднять, и английская королева в тебя втюрится по уши.
– Чепуха.
– Мог бы и не мучить девушку. Всё равно мне пришлось за тебя платить. «Штраф».
– Меня только поэтому выпустили?
– Нет, – усмехнулся Сейя. – Если бы недавно не привалили какие-то свидетели и не начали кричать во весь голос, что ты у нас ангел в человеческом обличии, этот скряга меня и слушать бы не стал.
– М-м. Ясно.
– Блин, надо было тебе майку захватить…
Из кабинета высунулась голова охранника:
– Мистер Сейя Коу, зайдите, пожалуйста. Подписать кое-что нужно.
– Ну что там ещё…
– Я погуляю пока, – поднялся Ятен.
– Куда? – насторожился Сейя.
– Да так, ноги затекли. Скоро вернусь.
– Ну что за глупости? Тебе тут так понравилось? Ятен?..

Анна сидела в полутёмном кабинете, заставленном всяким хламом, и рассеянно перебирала пальцами по струнам лежащей на столе старой гитары. Ятен остановился в проходе и прислонился плечом к стене. Она подняла голову, посмотрев без малейшего удивления.
– Ты.
Зелень в его глазах колыхалась, будто водная гладь, медленно и плавно, наверное, от неровного света. Лоскут футболки так же безжизненно болтался, открывая половину груди и плечо.
– Я, – ровно ответил он.
Она улыбнулась и опустила голову.
– Зачем вернулся?
– Я ещё не уходил.
– Верно.
Ятен тихо вздохнул, протянул руку и взял с полки какой-то запылившийся диск.
– Некоторые люди постоянно ждут чего-то лучшего, нежели то, что каждый день находится рядом с ними, – пробормотал он, словно разговаривая с собой. – Они неординарны и думают, что достойны чего-то настолько необычного, что даже и сами не могут себе представить. Многие дни проходят, а они всё ждут и ждут. Но вот наступает долгожданный момент, в жизнь приходит неведомое-необычное, и тут эти люди понимают… что ничего хорошего и приятного в этом нет. И что счастье несло именно то, что они так долго от себя отталкивали, – он повернул голову и пронзил её взглядом. – Давно знакомое, родное и привычное.
Анна ошарашено смотрела на него, понимая, что он в нескольких предложениях выложил ту несваримую массу, что кипела у неё в голове.
– Ты не человек… – прошептала она.
– Да, – качнул он головой. – И в этом тоже ничего хорошего.
Анна засмеялась.
– Кто бы ты ни был. Ты навсегда останешься самой большой загадкой. И сейчас… тебе лучше уйти.
– Я рад, что ты поняла это, – улыбнулся Ятен, поворачиваясь к выходу.
– Постой, сначала… Пожалуйста, возьми эту гитару.
– Что? Зачем?
– Я так хотела. Когда я увидела её сегодня, то захотела тебе отдать. Она старая и никому не нужная, ещё дедушкина. Папа всё никак не может её выкинуть, и она валяется здесь… Ты, наверное, уже понял, что я дочь начальника полицейского участка?
– Были догадки.
– Я прошу тебя. Я хочу тебе её подарить.
Ятен оглядел гитару, хмыкнул и проговорил:
– В убедительности тебе не откажешь.
– Вот и отлично. Забирай. Это мой тебе подарок. На память.
Она подмигнула ему, он кивнул и вышел в коридор. Анна оглядела заставленный кабинет – странно, никогда раньше он не казался ей таким родным и знакомым.
– Вот ты где, – в дверь просунулась голова Джона. – Хватит прятаться, Анна. Скажи, чего ты хочешь? Мороженого, шоколада, конфет? Хочешь, я совершу преступление, и ты будешь его расследовать? Всё что угодно, только не сиди здесь!..
– Слушай, Джонни. А давай в кино?
– Что-о???
– В кино! Я хочу в кино! Ты обязан составить мне компанию! Беру на сегодня отгул! Насчёт тебя потом папе скажу! В киноооооо!..

* * *

Таики вытащил из ящика мигающий передатчик и, улыбнувшись, нажал на зелёную кнопку.
– Доброй ночи.
– Я ведь не разбудила? – раздался голос Оноко. – Как там Целитель?
– Откуда вы узнали, что с ним непорядок?
– Я почувствовала, что эти несколько дней он ощущал сильное неудобство, и решила узнать, в чём дело.
– Не волнуйтесь, всё нормально. – Таики отдёрнул штору и посмотрел на череду огней, убегающих за горизонт. – Его по недоразумению арестовали, но сейчас Сейя помогает ему выбраться.
– Как хорошо. Значит, я зря беспокоилась.
– Принцесса… можно спросить? Мне просто интересно.
– Что же?
– В тот день, когда бушевала дыра… вы сказали, что слышали голос, но не поняли чей. Вы не поняли… или притворились, что не поняли?
Оноко мягко улыбнулась.
– Ты помнишь, что говорил голос, какие слова повторял?
– Да, вы сказали… «Спасите Лунную Принцессу, спасите от бабочек». Как-то так.
– Я не слышала больше ничего. Значит, это не было адресовано именно мне. Если ты хочешь узнать, кто – спроси сам. Спрашивай о бабочках. Кто-нибудь да ответит.
Передатчик потух. Таики положил его и с довольной улыбкой взглянул на небо.
– Значит, поспрашивать? Ох, конечно же, вы знали, чей голос доносится до вас через всю галактику. Только говорить не захотели. Так Сейя или Ятен? Кто же из них? И откуда такая секретная информация? Ну, вернитесь только из Америки…

* * *

– Что это ещё за хлам ты нашёл? – брезгливо спросил Сейя, оглядывая гитару.
– Мне подарили её, – невозмутимо ответил Ятен.
Они спустились со ступенек и удивлённо остановились. У входа стояла Дани.
– Поздравляю, – радостно сказала она, шагнув к ним.
– Как ты узнала, что меня выпускают? – пробормотал Ятен.
– Я её на этом же месте видел, когда заходил, – заявил Сейя. – Да, кстати… А кто она?
Ятен догадался о дежурствах Дани под стенами полиции, ожидающей, пока ему вернут свободу, но выразил своё негодование одними глазами. Дани, предварительно набравшись храбрости, целых две секунды спокойно выдерживала его взгляд, говоря, что в любом случае бы так поступила. Для Сейи этот немой диалог, конечно, остался незаметен.
– Так кто она? – снова спросил он. – Неужели Дани? Та самая Дани?
Дани ощутила, как закружилась и стала тяжёлой голова. Та самая?.. Он рассказывал о ней! Ятен упоминал в разговоре с братьями её имя!.. Этого не может быть…
– Да, это должна быть именно она! Я и не заметил, что «поздравляю» ты сказала на японском! – не унимался Сейя. – Ну-ка, скажи ещё что-нибудь! Ятен говорил, что ты постоянно занимаешься и достигла больших успехов! Это же так тяжело, учить японский язык! Наверное, ты слишком сильно этого хочешь…
– Сейя, может, ты замолчишь наконец? – раздражённо перебил его Ятен.
– А что такого?
– У Дани скоро создастся впечатление, что всё моё окружение – кучка чокнутых!
– Что-о?!
– Нет, нет! – поспешно подняла руки Дани. – Мне напротив, кажется, что твои друзья самые милые на свете люди!
– Вот, видишь! – выпятил грудь Сейя. – Она умнее тебя и всё понимает… Да, говоришь ты и впрямь отлично!
– Мне далеко до идеала…
– Для американки – замечательно! – Сейя взял её под руку и повёл к выходу, продолжая с интересом расспрашивать, – Ты ведь курьер, да? И какая же у вас компания? Тебе нравится? Сильно загружают работой? А ваш директор? Опиши мне её…
Ятен посмотрел, как они медленно отдаляются, благодаря наклону Сейи почти в обнимку, и внезапно ощутил неприятное покалывание внутри. Душу медленно заполнял гнев. Идиот! Мне стыдно быть его братом! Назойливый, мерзкий, отвратительный тип! Прилип, как пиявка, к впервые увиденной девушке! Как она его терпит?.. Мне её искренне жаль!..
Он продолжал перечислять сии чудовищные недостатки брата до тех пор, пока не онемел от внезапной и по-настоящему ужасной мысли: Она же может рассказать обо всех моих припадках… Такого удара Ятен перенести не мог, вся его секретность покатилась бы к чертям. Он забыл обо всём и поспешно направился за ушедшей вперёд парочкой.

Милли выглянула в окно и кивнула:
– Элизабет приехала. Как думаешь, она знает о том, что здесь творится?
– Не думаю, – ответила Мэри, деловито подпиливающая ногти. – Но скоро узнает. Наши охранники болтливее секретарш.
– Хорошо, что мы его вытащили, да? – голубые глазки Милли светились от удовольствия. – Теперь-то его точно отпустят?
– Отпустят, отпустят. Жаль только эти уроды уже не в полиции. Почуяли, что не получится Ятена упечь, и смылись.
Дверь открылась, и в гримёрку вошла бледная Джеки.
– Что с тобой? – испугалась Милли и побледнела ещё сильнее. – Только не говори, что Кози где-то рядом…
– Нет, нет, ничего подобного! – замахала руками девушка. – Просто я… сейчас с Аланом столкнулась.
Лица подруг стали грустными и напряжёнными.
– Он здесь? И что, так плохо?
– Что он сделал?
– Он ничего не делал, просто прошёл мимо… – Джеки тяжело опустилась на стул. – Боже, ну и лицо у него. Мне чуть плохо не стало. Я… даже поздороваться с ним не смогла.
– Ему конец, – покачала головой Мэри. Ещё немного времени – и передоз таблеток или лезвием по венам. Вот увидите.
– Не говори так! – воскликнула готовая заплакать Милли.
– Очнись, он уже почти не человек! Он в психа превратился. Его ревность с ума свела.
– Думаешь, он наконец понял? – тихо спросила Джеки.
– Конечно, разве не видно? Алан не тупее нашей уборщицы, просто раньше он не хотел признавать то, что и так было ясно, а теперь убедился до конца в любви своей ненаглядной к Ятену. Это его и убило.
– Что же теперь будет, – покачала головой Джеки. – У меня очень нехорошие предчувствия. Очень.


– Эй, эй, мальчики и девочки, вы забыли кое о чём! – Ятен вклинился между Сейей и Дани, сразу испытав немалое облегчение.
– Ну чего тебе? Не видишь, мы разговариваем! – недовольно сказал Сейя.
– Мне, конечно, всё равно, что ты идёшь без очков, но я не хочу умереть по такой глупости. Мне срочно нужна одежда! Включи мозги!
– Да, конечно! – вздрогнула Дани, перебивая уже готовое слететь с языка Сейи возмущение. – Здесь недалеко магазин, бежим туда!
– Я не собирался вытрачивать на тебя последние деньги! – проворчал Сейя, но всё же потащил брата вслед за Дани, опасливо провожая взглядом каждую женскую фигуру, появляющуюся на улице.

* * *

– Он такой милый, просто душка!.. А какие у него глаза, просто необыкновенные! Хочется смотреть в них и смотреть! И разговаривает он всегда так просто, открыто, не то, что его друзья!..
Минако проводила глазами щебечущую толпу первогодок и снова метнула взгляд на Тони, от которого они только что отошли и были в таком восторге. Парень стоял в отдалении возле подоконника и смотрел во двор. Неотрывно наблюдая за ничего не подозревающим баскетболистом, она бормотала про себя:
– Милый… красивый… что они в нём нашли? Да если сравнить его с Ятеном… пусть даже с Сейей – от него ничего не останется. Да, он хорошо играет и такой весь обаятельный и хороший… что даже тошнит. И вообще он только кажется внимательным, а на самом деле ничего под своим носом не видит. Почему все им так восхищаются?!..
Тони внезапно повернул голову, и Минако поняла, что слишком далеко вышла из-за угла, и её наблюдательный пост раскрыт. Чтобы не выглядеть шпионкой, она вынуждена была расслабленной походкой направиться вперёд, делая вид, что сюда и направлялась. Минако дошла до него, притормозила и сделала вид, что с интересом изучает доску со школьными объявлениями.
– Привет, Минако, – радостно поздоровался Тони, бросая своё наблюдение за двором. – Кажется, мы уже целых три дня не сталкивались.
– Как видишь, – притворно вздохнула Минако. – Наверное, нам суждено ходить по разным коридорам.
– Вот как… – он грустно улыбнулся. – А… почему же ты бросила тренировки?
– Ненавижу баскетбол! – искренне сказала она, сверкнув глазами. – Дурацкая игра.
– Мне казалось, тебе нравится…
– Это Макото нравится – её и тренируй. Я не такая талантливая.
Минако сверлила глазами доску, ощущая на своём лице его жуткий спокойный, добрый и открытый взгляд. Она ненавидела его всеми силами души, пока он не посмотрел в сторону и не избавил её от этого испытания.
– Хм… ты придумываешь программу? – спросил он.
– Что? – мгновенно растерялась Минако, не понимая, что он имеет в виду.
– Ну… конкурс. Конкурс красоты. – Тони кивнул на доску.
Минако прочитала то, на что так долго смотрела, совершенно не интересуясь смыслом, и поняла, что стоит перед большим красочным объявлением, призывающим всех девушек с выдающейся внешностью принять участие в школьном конкурсе красоты. Она несколько раз прочитала эти строчки, а потом перевела растерянный взгляд на удивлённого Тони:
– А с чего ты взял… что я участвую?..
– А разве нет? – искренне поразился он. – Быть не может. Ты первая должна была записаться…
Минако ещё несколько секунд переваривала его слова, поняла, наконец, и ощутила, что сейчас расплавится и растечётся по полу. Её взгляд стал настолько туманным, что Тони испугался.
– Минако, – тревожно позвал он. – Минако! Что с тобой?
– Я участвую… я, конечно, участвую… – пролепетала она, счастливо улыбаясь.
– Минако, посмотри на меня!
Она взглянула на его лицо и резко протрезвела.
– Так! Некогда мне тут с тобой разговаривать, я должна разработать программу! Моё выступление должно быть сногсшибающим! То есть, сногсшибательным! Всё! Ну, держитесь, скоро вы узнаете, кто такая Минако Аино!
Она умчалась из коридора с такой скоростью, какой Тони не развивал ещё ни в одной игре.
– Думаю, жюри мало не покажется… – пробормотал он и с задумчивой улыбкой пошёл к своему классу.

* * *

Сейя и Ятен в своей новой экипировке быстро шли от магазина, в котором их, перед тем как одеть, едва не разорвали продавщицы. Дани сказала, что ей нужно забежать на работу, и упорхнула, оставив братьев вдвоём. Ятен понимал, что эту ночь ему придётся провести с Сейей в одной квартире, и его прошибал холодный пот. Вдруг судьба решит и сегодня над ним поиздеваться, одарив одной из своих ярких картинок? Спокойствие будет забыто, Сейя сразу же начнёт звонить в больницу.
– Ты уверен, что не хочешь переночевать в гостинице? – спросил Ятен. – У меня всего одна кровать, а диван такой неудобный…
– Вот ещё! Не хватало за номер бешеные деньги платить, когда у тебя есть жильё! Так и скажи, что у тебя там бардак, и тебе стыдно! – Сейя дружески ткнул его в плечо.
Ятен тяжело вздохнул и взмолился, сам не зная, кому, прося спокойствия в эту ночь. Кто-то же должен его слышать. Хоть кто-нибудь.

Джеки расставляла по местам косметику, готовясь уходить домой. Теперь здесь катастрофически не хватало шкафчиков, но Элизабет пообещала в самое скорое время восполнить эту потерю. Её ярость нельзя было передать, когда она узнала, что на Ятена напали, и он за это же просидел два дня в камере. Джеки до сих пор страшно было вспоминать её лицо. В гримёрку тихо зашла Мэри.
– А где Милли? – удивлённо спросила Джеки.
– Я попросила подождать её на улице. Хочу кое-что спросить у тебя.
Блондинка отложила кисточки и выпрямилась, глядя ей в глаза.
– Что-то не так?
– Я вспомнила одну фразу, которую сказал Кози, когда они сюда зашли, – серьёзно и строго пояснила Мэри. – Он смотрел на тебя и сказал: «Нас тогда так грубо прервали…». Это ведь не просто так. Признайся, ты уже попадала к ним в лапы.
Джеки улыбнулась и тряхнула головой.
– Ничего от тебя не скроешь.
– Вот как? И ты ничего не рассказала?!
– Я не хотела волновать вас. Я же не знала, что они отважатся на такое.
– Они тронутые, я ведь говорила! Они таскают с собой пистолеты и ножи! Имеют дела с наркотиками! Крадут телефоны!
– Ладно, ладно, Мэри, я виновата, – подняла руки Джеки. – Как мне оправдаться?
– Расскажи, что случилось, – Мэри, сложив руки на груди, присела на стол.
– Они пристали ко мне в одном переулке по пути к моему дому. Но… я сумела вырваться.
– Сама? Из рук двух амбалов? Не рассказывай сказок!
– Хорошо! – Джеки глубоко вздохнула. – Меня спас один парень.
– Во-от, это уже что-то, – глаза Мэри заполнились интересом. – И кто он? Какой он?
– На такой подробный допрос я не соглашалась! – запротестовала Джеки.
– Но мне же интересно!
– Я расскажу… как-нибудь потом!
– Нет, сейчас! Сейчас!
– Мэри!
– Ты влюбилась в него, так? Влюбилась? Поэтому ты до сих пор ходишь пешком по этой своей жуткой улице? Надеешься его встретить?
Джеки онемела на секунду, а потом воскликнула тем же тоном, что и подруга:
– А ты всё-таки любишь Энди, да? Я видела, как ты бросилась на его защиту вчера! Они тебя даже испугались!
Мэри отшатнулась, распахнув глаза. Джеки вскочила со стула:
– А ещё я слышала, что ты всё-таки согласилась сходить с ним в кино! Наконец-то! Он на седьмом небе! Ну что? Будем дальше обсуждать наши сердечные дела?
Джеки весело рассмеялась, увидев, какой красной стала подруга, и выбежала из кабинета, пользуясь теми несколькими секундами, пока Мэри была в оторопелости.
Уже на улице, проходя мимо окон гримёрки, она услышала полный обиды крик:
– Неблагодарная! Я же за тебя волнуюсь! Вот попробуй только завтра не вызвать такси!!!
Джеки снова расхохоталась, помахала ошарашенной Милли и вышла за ворота.

* * *

Ятен, наверное, в десятый раз разлепил тяжёлые веки и прислушался к спокойному сопению брата. Нельзя спать. Сегодня нельзя спать. Во сне он совершенно себя не контролирует. Веки снова потянулись друг к другу, тело умоляло дать ему хоть несколько часов отдыха. Нельзя! – воскликнул про себя Ятен и резко сел на кровати. В следующую секунду ему действительно расхотелось спать. На краю кровати, окружённый ореолом лунных лучей, сидел незнакомый мужчина. Ятен с трудом подавил естественное желание закричать, и ему показалось, что в глазах пришельца он видит одобрение.
– Не нужно шуметь, – сказал он очень тихо. – Ты ведь не хочешь его потревожить.
Ятен метнул взгляд в сторону спящего Сейи и вновь вопросительно посмотрел на мужчину.
– Какой смелый взгляд, – его губы тронула улыбка. – Я совсем не пугаю тебя?
– Просто есть подозрение, что ты одна из моих галлюцинаций, и я никак не могу избавиться от этой мысли, – ответил Ятен.
– Да, точно. Галлюцинации. – Чёрные глаза мужчины внимательно оглядели застывшего на постели парня. – Ну и довёл же ты себя. Совсем не жаль своё тело?
– Оно не так уж мне и нравится, – скривил губы Ятен.
– А душа?
Ятен замер и исподлобья взглянул на него. Мужчина смотрел в его глаза прямо и куда-то вглубь. Такие взгляды Ятен не переносил, они словно посягали на его свободу.
– Я не знаю свою душу, – проворчал он, смотря в сторону. – Не чувствую.
– Твоя душа – всё то, что ты ненавидишь. То, что считаешь слабостью – твоя душа. То, что считаешь глупостью – твоя душа. То, что так успешно окружил стеной – твоя бедная душа. Теперь она в одиночестве, и не только ты её не видишь. Никто не видит.
У Ятена дрожали пальцы. Он раздражённо поднял глаза и спросил:
– Кто ты и зачем эти лекции?
– Сегодня днём ты просил хоть кого-нибудь услышать тебя. Я услышал. Ты не раскрыл свои способности перед братом. Уже утро. И ты будешь рад. Но радоваться будет не твоя душа, а то несусветное «я», которое создал свой разум.
Мужчина поднялся и пошёл к светлеющему балкону.
– Способности… – прошептал Ятен. – Это способности?.. Это шизофрения…
– Как странно… – уже у двери проговорил незнакомец. – Я был у неё, теперь я у него. И их дороги никогда не сойдутся, хотя они так похожи…
Ятен проводил его взглядом, потом сразу же вскочил и выбежал на балкон. Вокруг не было ни одного живого существа.
– Значит, всё-таки бред, – выдохнул Ятен. – Показалось.
Но эта мысль почему-то не принесла ему покоя.