[Amnezzzia]

VIII сезон
Часть I

Вечна погоня,
Вечно за нами
Лететь нашей вере.
Древние ветры
Шепчут: на север.
Вы в сером, вы звери...

1. На поводу у ненависти

читать

Тёмно-серое небо, чёрный круг вместо светила, вой, хруст, тяжёлое дыхание, нетерпеливый кровожадный рык, азартное повизгивание. Бросок, удар, много ударов, когти, лапы, глаза, падение. Радостное захлёбывающееся рычание, жадная толкотня, боль, острая, рвущая, бешеная, невыносимая, по всему телу, лоскут за лоскутом, быстро, неумолимо, словно пожар. Кровь. Нет сил кричать. Сухие листья. Небо. Холод. Боль.
Свет. Страх. Спешка. Свобода. На теле ничего кроме боли. Лёгкие шаги. Вздох. Длинная мягкая белая шерсть. Прикосновение. Тепло. Усталость. Покой.
Тьма.

Ятен открыл глаза.
Нет, он лежал не на кровати. Он скрутился на полу, упершись головой в стол, в той же позе, в которой только что умер во сне. Она опаздывает. Она приходит, но опаздывает. Она специально это делает? Чтобы он успел познать всю бездну страданий, лишиться кожи и крови под клыками серых псов, осознать, что жить больше невозможно? Или она может появиться, лишь когда он уже неотличим от трупа? Как бы там ни было… С недавних пор Ятен вопреки самому себе ждёт появления белой собаки, как небесной манны.
Зачем? Просто, чтобы ощутить хоть чью-то заботу. Пусть даже во сне, неотличимом от самой яркой галлюцинации. Пусть даже от неё. Бред…
Руки с лёгкостью подняли тело, ставшее вдруг почти невесомым. О-о… Кажется, на этот раз Ятен едва не снёс голову о стол. Или стол головой. Сейя убеждённо выбрал бы вторую версию. И ещё прибавил бы про то, что старший братец до сих пор падает с кровати… Пальцы потянулись к месту удара и нащупали слипшиеся волосы. Кровь. Уже успела высохнуть. Дьявол! Придётся мыть голову…
В тёмных углах квартиры сидели серые собаки, дышали, высунув языки, и неотрывно следили за ним жадными чёрными глазами. Их не было видно. Но он знал, что они там.

* * *

– Лис… Лис…
Луна тревожно подняла уши и осторожно подошла к лицу спящей Усаги. Снова ей снилась деревня, снились покинутые друзья. Неужели это никогда не кончится? Шло время, но образы тех людей становились только ярче в её памяти. С каждым разом, рассказывая о них Луне, Усаги всё чётче прорисовывала словами Лиса, Вахо, маленькую Фино, её сестёр. Словно видела их каждый день, словно до сих пор жила с ними. Никто другой не говорил о деревне просто, чтобы вспомнить. Только Усаги.
– Лис… Фино…

Белая собака осторожно заглядывала в щелку приоткрытой двери. В маленьком домике были Лис и одна из деревенских девушек, хорошенькая и милая, запоминающаяся своей доброй улыбкой.
– Но почему, Тал? Почему?
Лис сидел на спинке кровати, закинув ноги на подоконник, и смотрел в сиренево-синее небо. Собаке потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить его настоящее имя и на время привыкнуть к нему.
– Не надо, Нира… я же просил…
– А я не понимаю! – девушка пыталась быть упрямой, но видно было, что ещё чуть-чуть и домик огласят её рыдания.
Лис тяжело вздохнул. Ему было плохо. Хуже, чем ей. Но она, конечно же, этого не видела.
– Не надо… – повторил он тихим неясным голосом.
– Я не могу так, Тал! Можешь ты объяснить мне, почему мы не пара? Неужели я такая уродина? Неужели я хуже этих других? Я ведь ничего не прошу, ничего..!
– Ты просишь тебя любить, – глухо возразил Лис.
– Я прошу всего лишь понимания с твоей стороны! Подпусти меня ближе, не строй ты эту стену! – она сделала несколько шагов к нему. – И ты поймёшь, что мы должны быть вместе!
Лис скривился и уронил голову. Собака видела, что он смеялся от глупости, от печали, от бессилия помочь понять истину. Но Нира думала, что он смеялся над ней.
– Какой ты злой… – её глаза, наконец, заполнились слезами. – Какой ты эгоист, Талис… Ты же совсем не слушаешь меня… Тебе всё равно, что я чувствую… Ты не хочешь даже просто сделать шаг навстречу… Теперь я знаю. – Её голос внезапно зазвенел с новой силой, это был голос обманутой женщины. – Я вижу, что это правда.
Лис поднял голову и устремил на неё вопросительный взгляд. Собака радостно залюбовалась его жёлтыми глазами, впервые обращёнными к двери.
– Это из-за той чужачки, да? – Нира сжала кулачки. – Из-за неё ты всем отказываешь? Её ты ждёшь?!
Взгляд Лиса медленно окаменел. Теперь жёлтые глаза были двумя безжалостными льдинами.
– Ты про Усаги? – спросил он, чтобы быть полностью уверенным.
– Про кого же ещё?! – выпалила Нира.
– Не нужно говорить о ней в таком тоне, – стальным голосом попросил он.
– Я была права… – прошептала она, словно разом обессилев. – Ты любишь её… ты её любишь… Но она далеко… её нет…
Лис взглядом попросил её замолчать, и она повиновалась, словно заворожённая. Вдруг он протянул ей руку. Нира стояла, не пошевелившись, она не верила тому, что видела. Но Лис настойчиво просил её руки, и она протянула ладонь в ответ. Он подтянул её к себе и подтолкнул к окну.
– Смотри.
Над ними висело усыпанное звёздами небо. То небо, которое всегда было там, вверху, но Нира поняла, что уже очень давно не замечала его, не смотрела на него так внимательно. Так, словно ничего кроме не существует.
Лис протянул руку в окно.
– Видишь ту звезду? Самую яркую?
– Вижу… – прошептала Нира.
– Она тебе нравится? Ты хотела бы прикоснуться к ней? Взять в руки? Любоваться?
– Да…
– А любишь ты эту звезду?
Нира растерялась и задумалась. Да, наверное, она любит звезду. Потому что она такая красивая и светлая, потому что она что-то особенное. Но как она её любит?
– Усаги – эта звезда, – сказал Лис с тёплой грустью. – И я действительно люблю её. Но это другое «люблю».
– Другое…
Нира оторвала взгляд от неба и скрыла лицо в ладонях. Собака не дыша отошла от двери.

* * *

Сецуна сидела в беседке с чашкой кофе и наслаждалась прохладным утренним ветерком. Она грустила и скучала. Каким невероятным бы это ни казалось – скучала она по Сирене. Той самой добродушной, непосредственной, голубоглазой зверинке. За месяц знакомства она успела почувствовать себя просто чьей-то подругой; чувство было странным, незнакомым и теперь настойчиво о себе напоминало, стучалось в створки сердца, звало.
– Милая Сецуна…
Она повернулась и возле ограды увидела своего помешанного на романтике поклонника.
– Тироту…
Его тёмные глаза сияли, как и всегда, лицо было блаженным.
– Сецуна, я видел ангелов. Двух прелестных ангелов. Несколько дней назад они кружили над городом на своих больших крыльях… Жаль, что вас с ними не было, Сецуна.
Он произносил её имя с особой интонацией, с удовольствием, но в то же время бережно, словно мог повредить. Сецуна усмехнулась, опуская глаза в чашку.
– С чего вы взяли? Может, одной из них была я?
– Я бы узнал вас! – оскорблённо воскликнул Тироту. – Вы совсем не такая!
– А какая? – улыбалась Сецуна. Разговаривая с этим странным человеком, она будто бы выпадала из обычного мира куда-то в мир фантазий, переставала чувствовать себя собой, не ощущала гнетущую руку неумолимого времени, признающего лишь реальность.
– Вы совсем не похожа на них, – принялся рассказывать Тироту с милой степенной уверенностью. – Эти ангелочки были частичками света: хрупкие, полупрозрачные, будто хрустальные. И крылья у них были похожи на кружевные облака. А ваши крылья блестящие и сильные, они отливают вишнёвым цветом, и каждое пёрышко выточено, словно лезвие ножа.
Как всегда после его объяснений по Сецуне побежали мурашки. Она тихо проговорила:
– Странного же ангела вы себе выбрали.
– Особенного, – поправил Тироту, мягко улыбнувшись. – Ведь самая таинственная и далёкая планета – Плутон.
Сецуна поперхнулась кофе, откашлялась и ошарашенно уставилась на него. Тироту удивлённо хлопал глазами.
– Что? Плутон? Причём тут Плутон? – Сецуна безуспешно убеждала себя, что ослышалась.
– Ну да, Плутон, – уверенно повторил он. – Ваша планета – Плутон! Вы не знали этого, мой ангел?
– Я… но…
– У каждого человека есть своя планета. Кого-то ведёт по жизни небесный ветер Урана, кого-то – гром и молнии Юпитера, кого-то – любовь Венеры. В вас же я сразу увидел Плутон. Вы самое сокровенное и нетронутое чудо. Свет, скрытый во мраке. Слабость, скрытая в силе.
Сецуна потихоньку сердилась на себя за мурашки, неприлично растущие в размерах, и старалась не смотреть в его глаза, слишком горячие для её холодной души.
– Поэтому вы и не позволяете подойти к вам ближе, – печально вздохнул Тироту. – Тайна кажется вам величайшей драгоценностью. Но в моих силах это исправить.
– Отчего же? – повернулась Сецуна, забыв о своих стараниях.
– Ведь я Солнце, – ослепительно улыбнулся Тироту.
Сецуна слишком поздно услышала шум, и мягкий мелодичный голос раздался прямо над её ухом:
– М-м… Здесь, кажется, свидание?
– Мичиру! – дружелюбно воскликнул Тироту, не дав Сецуне раскрыть рот. – Доброе утро! Как спалось вам в пучине волн, прелестная нимфа?
– Значит, я нимфа? – засмеялась Мичиру. – А как же ваша страсть к Сецуне?
– Я просто называю вещи своими именами, – пожал плечами Тироту. – Ведь от этого мои чувства не меняются.
– Верно, – согласилась Мичиру.
– Я, пожалуй, пойду… – поднялась Сецуна.
– Куда же вы? – огорчился парень. – Здесь так уютно и хорошо…
– Меня ждёт моя тьма, – ответила Сецуна, сама не понимая, шутит или нет. – Слишком уж я засиделась здесь на солнечном свете.
Тироту грустно улыбнулся и прошептал вслед её удаляющейся фигуре:
– Я буду ждать следующего рассвета…

* * *

Усаги шла рядом с Чибиусой, зевая во весь рот.
– Сколько можно спать? – возмутилась девочка. – Тебя разбудили к самому завтраку!
– Тебе не понять…
– Что ты ночью делала?
– Гуляла по деревне…
– Где? – удивилась Чибиуса.
– В деревне. Рядом с Лисом.
– С лисой? Какой лисой?..
– Да ты что, уже забыла?! – вскрикнула Усаги, остановившись. – Не понимаешь, кто мне снился?!
– Э-э… – Чибиуса выглядела растерянной из-за её странной реакции. Усаги, так и не дождавшись ответа, быстро пошла вперёд. – Постой!..
Усаги резко свернула с дорожки, направляясь к густым кустам. Чибиуса догнала её, и вдруг застыла на месте, заметив яркий блеск.
– Что это?
Они обе повернулись и увидели знакомую голову. Голова в блестящих солнечных очках тут же пропала, но Усаги с Чибиусой спустя секунду были уже рядом.
– Таики! Се…
Парни, шипя, как разъярённые коты, закрыли им рты и затащили к себе на полянку.
– Чего кричите? Хотите увидеть, что делает толпа поклонников с двумя несчастными звёздами?
– Вдвоём в парке в выходной – вы с ума сошли! – прошептала Усаги.
– У нас семейный совет, – кашлянул Сейя.
– Без одного из членов? – уточнила Чибиуса.
– Он у нас всегда так проходит. Мы с Таики решаем, что делать с остальной частью нашей семьи.
– И что же он в этот раз натворил? – Чибиуса тревожно косилась на Усаги, но ничего не могла понять из-за тёмных очков.
– Пока ничего. Но может. Мы решаем: говорить ему о наших странных способностях или нет.
– А! Отказ от перевоплощения! Ну и как вы, уже тренировались?
– Не кричи так! – пригнулся Сейя.
– Я действительно уже тренировался, и всё происходит на удивление легко, – поведал Таики. – Словно я всегда теперь живу в теле сейлор-воина.
– Это здорово, – искренне сказала Усаги. – И правильно. Вы всегда должны быть мальчиками.
– Что же делать с Ятеном? – развёл руками Сейя. – Мы звонили ему, рассказывали, что здесь случилось… Но как объяснить это?! Я даже не представляю!
– Не говорите, – пожала плечами Чибиуса. – Сам узнает.
– Если у него эти черты проявятся, – многозначительно заметил Таики.
– А что, он не так же, как вы? – изумилась Чибиуса.
– Он же другой человек, – ровно произнесла Усаги.
– Да, именно, – кивнул Таики. – И мы не уверены, что с ним началось что-то подобное. А если скажем, он начнёт в себе копаться и точно что-нибудь натворит.
– Всё. Ничего не говорим, – отрезал Сейя.
– Просто подождите, – посоветовала Чибиуса. – Рассказать-то всё равно придётся.
– Но позже. Позже.

* * *

Ятен, как всегда развалившись на стуле, лениво листал журналы, грудой лежащие на столе. Съёмки были приостановлены, так как мисс Лоунс уехала из города на несколько дней, но сидеть одному в квартире ему совсем не улыбалось. Без людей, без их голосов, шумной толкотни было слишком пусто. Ему хватало пустоты в себе, множить её ещё и вокруг было бы невыносимо.
Странно, что он выбрал гримёрку. Хотя он даже не выбирал, Джеки и Дани в один голос предложили ему зайти. Они странным образом оказались вместе. Необычная собралась компания. Спустя некоторое время туда забежал парень по имени Энди и прилип к Мэри, всеми путями старающейся от него избавиться. Джеки и Милли добродушно подшучивали над ними, видно, не первый раз. Многие пользовались отсутствием директора. Дисциплина рушилась на глазах. В небольшом помещении было людно, шумно, и никто не хотел оттуда уходить. А через ещё один промежуток времени…
– А вот и мы!
Голоса разом стихли. Джеки, Мэри и Милли смотрели на дверь и едва сдерживались, чтобы не закричать от ужаса.
К ним пожаловали Джим, Кози и ещё один их приятель, больше похожий на гориллу, чем на человека.
– Ну что крошки, хотите повеселиться? – с мерзкой улыбочкой шагнул вперёд Кози. – Билл, последи пока, чтобы никто не нарушил наше уединение.
Билл, оскалив крупные зубы, плотно прикрыл дверь и стиснул её ручку. Мутные глаза Кози остановились на Джеки.
– Нас в прошлый раз так грубо прервали… Поэтому мы решили наведаться сюда к вам. – Он перевёл взгляд на Энди, и его лицо окрасилось злобой. – А я смотрю, не одни мы знаем про отъезд вашего директора. Охранники здесь никуда не годятся…
Энди смотрел на него круглыми глазами, ощущая, что серьёзно влип. Он хорошо знал репутацию тех, кто перед ним стоит. Девушки испуганно жались друг к другу, безуспешно стараясь спрятаться за его спиной.
– Слушай, кто-то из нас здесь лишний, – вступил в разговор Джим. – Блондиночку я уступил Кози, а себе выбираю тёмненькую, так что давай отойди.
Поняв, что, говоря «тёмненькая», он вряд ли имел в виду Дани, Энди отчаянно бросился вперёд:
– Нет! Ни за что! Вы не посмеете тронуть Мэри!
Парни криво улыбнулись и двинулись на него. Тут храбро завопили девушки:
– На помощь! Помогите!!! Кто-нибудь!!!
Джим громко заржал, глядя на их ужас.
– Хотел бы я посмотреть, кто пройдёт через Билла. Да и кто побежит к вам на помощь! Тут ни одного мужика нормального нет. Одни модели…
– Убирайтесь! – крикнула Джеки. – Идите тешить своё самолюбие в другое место!
– Хм. А если я сделаю так? – Джим, вильнув, обогнул Энди и приобнял Мэри за талию.
Девушка застыла с таким выражением, словно её сердце резко остановилось. Энди яростно взревел и бросился на Джима. Сражение было кратким. Кози подоспел на выручку приятелю, и вдвоём они быстро утихомирили Энди, разбив ему нос и оставив с дюжину синяков.
– Негодяи! – со слезами воскликнула Милли, уже готовясь к худшему.
– Энди!!! – закричала Мэри.
Она бросилась к нему и, обхватив руками, метнула на Джима взгляд тигрицы, защищающей детёныша. Довольная улыбка сползла с его лица, в глазах мелькнул страх.
– Э… м-м… Пожалуй, эту оставим на потом. Третья тоже загляденье!
Окаменевшую Милли внезапно заслонила Дани.
– Не нужно. Не трогайте её.
– Предлагаешь себя, малышка? – ухмыльнулся Кози. – Но ты… как бы это сказать… слегка худосочна.
– Коз! – раздался от двери голос Билла. – Вы забыли про ещё одного.
Все, стоящие возле стола, развернулись и поражённо уставились на Ятена, который с совершенно невозмутимым лицом продолжал листать журналы, словно рядом ничего и не происходило.
– О, это же великая знаменитость! – протянул Кози, расплываясь в довольной улыбке. – Сам Ятен Коу! Он приехал из Японии специально, чтобы сниматься для нашей рекламы.
– Откуда ты всё это знаешь? – удивился Джим.
– Читаю журналы и иногда смотрю по сторонам в отличие от тебя. Его рожа по всем щитам у нас наклеена.
Ятен никак не отреагировал на «рожу», что немало задело Кози.
– Что, не можете снизойти по простых людей, ваше величество? – язвительно скривился он. – Рассматриваете свои же фоточки? Личико-то у вас что надо. Был бы девушкой, я бы даже не задумывался… Да подними ты рожу, я с кем разговариваю?! – отрешённость Ятена ему надоела, и он ногой перевернул столик, за которым тот сидел. Журнал отлетел в угол.
Ятен медленно поднял глаза.
Кози опалил леденящий холод, но он скрипнул зубами и погасил свою дрожь в ненависти.
– Нужно личико тебе подпортить, – сообщил он. – Чтобы девушки толпами не бегали. Тебе, наверное, нравится? Ой, что это я говорю! У тебя же, наверное, бойфренд? Там в Японии?
Джим с Биллом гулко заржали. Джеки и Милли бессильно опустились на стулья возле стены.
– Конец… – обречённо прошептала Милли. – Они из него котлету сделают…
– Если бы он был настоящим мужчиной, он защитил бы нас… – Мэри плакала, Энди лежал на её руках в полузабытьи. – Защитил бы… всех…
– Энди был настоящим мужчиной, – тихо сказала Джеки. – Не думаю, что это можно отрицать.
– Ятен даже за себя не сможет постоять, что там мы… Посмотрите, у этого амбала одна рука, как три руки Ятена… – сокрушалась Милли.
Дани молчала, не отрывая пронзительных глаз от Ятена, определённо зная, что как только его ударят, она тут же умрёт.
Ятен лениво потянулся и, закинув ногу на ногу, развалился на стуле.
Ужас появился на лицах гримёров.
– С чего начнём? – театрально разминая кулаки, спросил Джим. – Нос сломаем? Или зубы выбьем?
– Оставь самое сладкое на потом. Сначала научим вежливости. – Кози стал перед Ятеном и признался: – Не люблю, когда я стою, а кто-то сидит и даже не утруждается мне отвечать. Так что лучше полежи!
Он поднял ногу и коротким резким движением ударил куда-то в район живота сидящего. Девушки вскрикнули, закрывая глаза руками. Лишь Дани увидела, как нога Кози проломила стул и застряла в его обломках.
– Чёрт!.. что за…
Посыпалась нецензурная брань. Девушки недоумённо возвращались к созерцанию происходящего, оглядывая прыгающего Кози, стоящего за его спиной Ятена и спрашивая друг друга, что случилось.
– Ах, ты..! – Кози с рычанием отшвырнул то, что было стулом и повернулся к терпеливо ждущему Ятену.
– Ничего себе скорость, – удивлённо прогудел Джим. – Я еле уследил за ним…
Ятен сокрушённо оглядел обломки, печально вздохнул и сказал своим ровным, невозмутимым, безмятежным, бархатным голосом:
– Похоже теперь мне не на чем сидеть. Тогда я выберу первый вариант и постою.
Кози так страшно заскрипел зубами, что Милли снова зажмурилась.
– В храбреца играешь? Посмотрим…
– Давай я разберусь с ним, Коз, – деловито подошёл Джим. – Чтобы не прыгал так быстро.
Кози хотел было возразить, но вдруг передумал и, мрачно улыбнувшись, снисходительно махнул рукой:
– Пожалуйста. Можешь начать веселье.
Девушки впились отчаянными взглядами в громоздкую фигуру Джима, приближающуюся к маленькому, стройному и хрупкому Ятену. Он казался ребёнком на фоне этих трёх.
– Прекратите… – бессильно прошептала Мэри. – Не надо…
– Смотрите, девчонки, что значит, настоящий мужчина! – хвастливо сказал Джим. – А не эта пародия на непонятно что!
Ятен прислонился бедром к соседнему столу и со скучающим видом широко зевнул.
– Он его провоцирует… он специально его дразнит… – бормотала Милли. – Он хочет покончить с собой… он хочет покончить…
– Хватит нести чушь! – оборвала её Джеки, во все глаза смотря на Ятена. Ей вдруг показалось, что она снова в безлюдном переулке и следит за большеглазым добродушным мальчиком, вытворяющим странные вещи.
– Может, у тебя есть последнее желание? – лицо Джима медленно наливалось кровью. – Я так и быть даю тебе право его сказать.
– Желание? – Ятен поднял задумчивый взгляд к потолку. – Даже не знаю… Попросить тебя расчесаться и побриться? Или сбегать переодеться, а то от этих обносков воняет…
– Чтооо??!! – зарычал Джим, сгрёб рукой его воротник и дёрнул к себе…
Вернее, он хотел дёрнуть его к себе. Вместо этого послышался звонкий хруст разрываемой ткани. Абсолютно все наблюдающие выпучили глаза так, что они едва не высыпались из орбит. Ятен, не сдвинувшись ни на миллиметр, стоял с ровной спиной и спокойным взглядом, а в руке Джима был кусок его футболки, разорвавшейся от шеи до начала живота.
Джим промычал что-то и растерянно разжал пальцы. Ткань треугольным лоскутом повисла, открывая плечо и грудь Ятена, красивое, но необычайно хрупкое тело, которое пушинкой должно было взмыть от рывка огромной лапы.
– Я сплю… – прошелестела Мэри.
Дани ощутила, как её сердце забилось снова.
– Да, ты не настолько сопливый, как кажешься, – медленно проговорил Кози. – Это будет ещё интереснее.
– Вам повезло, что это не моя любимая футболка, – заметил Ятен.
– Вот как? Замечательно…
– Коз, дай я ему рожу начищу и всё! – надулся Джим.
– Погоди…
– Да что тут думать! Иди сюда, засранец!..
Джим грубо схватил Ятена за запястье. Милли в ужасе закричала, решив, что теперь уж точно всё. Джеки заметила, как на лице Ятена впервые проступила яркая эмоция: омерзение, и внезапно улыбнулась. Он посмотрел на пальцы Джима, как на слизняков и, скользнув чуть в сторону, без особых усилий вырвал руку. Милли так и застыла с открытым ртом, а Джеки посмеивалась, не в силах остановиться. Она больше не боялась.
– Куда?.. – Джим не собирался останавливаться, проявив удивительную ловкость и развернувшись за Ятеном в ту же секунду.
Поймать его больше не удалось. Рыча от нетерпения, Джим начал махать кулаками. Девушки вздрагивали от каждого его движения, закусывали губы, подпрыгивали на месте.
Ятен танцевал.
Он не просто уворачивался от громадных кулаков, он ступал по паркету, не касаясь его, кружился с отсутствующим лицом, словно слушая невидимую музыку. Ярости нападающего не было предела, она начала слепить его: ноги путались в стульях, руки цеплялись за столы и тумбочки. Наконец Ятен задержался возле застеклённого шкафчика (случайно ли?), Джим взревел, чувствуя, что теперь точно до него доберётся, и ударил изо всех сил. Звон разбитого стекла и рёв услышали, наверное, на соседней улице.
– Так тебе и надо! – злорадно выкрикнула Мэри всеобщую мысль.
Джим, подвывая, тряс изрезанной рукой с кусками стекла. Кози, стиснув зубы, резко сдёрнул шарфик Милли, висящий на спинке стула, шагнул к нему и быстро перетянул кровоточащую кисть.
– Болван, – процедил он сквозь зубы. – Где твои глаза?
– П-прости… – пробормотал Джим. – Если бы ты мне помог…
Кози резко развернулся к Ятену, тот задумчиво смотрел в окно. Девушки увидели, как лицо главаря шайки исказила страшная гримаса, и подумали, что он сейчас сам кинется махать кулаками. Но Кози был умнее. Или подлее.
– Билл! – позвал он. – Нужна твоя помощь.
– А дверь? – тупо протянул Билл.
– Ничего, выпроводим, если что! Иди сюда. – Глаза Кози нехорошо блеснули. – Устроим облаву на слишком резвого оленя.
Подруг вновь охватил ужас. Ловушка. Ятен не сможет избежать их цепких лап в таком маленьком помещении. Ловкость не поможет.
– Трое на одного! – гневно вскочила Джеки. – Негодяи!!!
– Жизнь вообще несправедлива, милочка, – огрызнулся Кози, медленно придвигаясь к Ятену.
– Нет… нет… – Милли закрыла лицо руками.
Нужна была помощь. Любая, даже глупая, бессмысленная, несуразная, даже от девушки. Но что-то в лице Ятена останавливало, удерживало от поиска чего-нибудь тяжелого и применения его к чьей-нибудь голове. Он смотрел на три гнусных физиономии не просто спокойно, не смело, не гордо, не вызывающе, не сердито – нет. У него было лицо человека, который очень устал от глупых маленьких детей, и уже не знает, как втолковать, что их выходки ему надоели. Он не боялся. Совершенно. Абсолютно. Это было немыслимо.
– Загнали мышку в угол… – пропел Джим.
Они медленно сужали круг, следя за тем, чтоб добыча вдруг не ускользнула. Ятен прижимался спиной к стене. Прямо перед его лицом скалился огромный Билл. Ятен печально опустил ресницы.
– Чего вздыхаешь?.. – прогудел Билл, самодовольно смотря сверху вниз.
– Вблизи ты ещё страшнее, – признался Ятен. – Хочешь, посоветую тебе хорошего стоматолога? Он быстро всё исправит…
Кози не успел открыть рот, как Билл, не задумываясь, повторил ошибку Джима – видимо, зубы были его больным местом. Он ударил кулаком с силой, которую голова Ятена вряд ли бы вынесла. Но её там, конечно, не оказалось. Стена была твёрже, чем стекло. Девушки похолодели, услышав мерзкий хруст костей.
– Ааааааа! – по-медвежьи заревел Билл, перехватывая быстро синеющую и опухающую руку.
– Вот идиот! – прорычал Кози и оттолкнул уже ненужного, ошалевшего от боли Билла. – Джим! Хватаем его!
Как Ятен смог увернуться от четырёх рук, никто так и не понял. Он просто внезапно оказался на столике прямо перед лицом Милли, перепугавшейся до ужаса. Джеки не верила своим глазам: Ятен стоял между хрупких пузырьков и флакончиков, после такого прыжка не свалив ни одного.
– Нелюбимый предмет в школе – физкультура… – сама не понимая, зачем, пробормотала Мэри.
Терпение Кози и Джима окончательно лопнуло. Они с яростными криками бросились на Ятена, уже не задумываясь, как – лишь бы схватить. Снова началась погоня, но это уже было похоже на бешеную пляску. Преследователи носились, круша всё на своём пути, валясь с ног, защемляя себе пальцы, оставляя куски ногтей и кожи на мебели. Они обезумели от ненависти, становились всё более неуклюжими. В конце концов, Джим свалил последний стоящий шкафчик на себя и уже не смог подняться. Ятен тут же остановился, грустно смотря куда-то в пустоту.
– Джииим! – заорал Кози. – Ах ты тварь!!!
Он взмыл с корточек, словно распрямившаяся пружина. Его кулак летел точно в цель. Он уже видел, как лопаются кости этого красивого лица, уродливо кривится нос, глаза закатываются от боли. Он уже чувствовал запах крови…
– Ятен, не надо!!! – вскрикнула Дани.
Неподвижного Ятена будто передёрнуло. В самый последний миг он слегка отступил и бросил свою руку в противовес бьющей руке Кози. Кулак негодяя будто врезался в дерево, плечевые кости хрустнули. Ятен крепко сжимал его руку в своей ладони, давая время почувствовать боль. Долго ждать не пришлось.
– Ублюдок… – простонал Кози, падая на колени.
Ятен переступил его и открыл дверь. В коридоре было абсолютно пусто.
– Похоже, никому не захотелось смотреть наше представление, – тихо сказал он. – Видно, дурная слава у вас, ребята.
– Заткнись!.. – с ненавистью выплюнул Джим, приподнимаясь на трясущихся руках.
Ятен перевёл взгляд на подруг, похожих на трёх сов, сидящих с круглыми глазами:
– Ну, вызовите же кто-нибудь врача, что сидите. А… чёрт… – он посмотрел на своё запястье, на котором чётко прорисовывались багровые пятна от пальцев Джима. – Дурацкая кожа… надо же быть такой тонкой…
Девушки не могли прийти в себя. Он в одиночку, спокойно, без особых усилий расправился с тремя отборными мерзавцами. Он оказался сильнее Кози, спас четырёх девушек от предстоящих унижений и выглядел так, словно ему всё абсолютно безразлично. Он говорил о своей коже так, будто купил в магазине и понял, что товар некачественный.
– Я позвоню, – Дани схватила чей-то мобильник со стола, но не успела набрать номер, как в дверь вошёл человек.
– Так, что тут у нас происходит?
Это был полицейский. Из-за его спины выглядывали несколько людей, которые удосужились всё же вызвать его.
– Ну и погром… Дерёмся, значит?
Мэри толкнула Энди, он испуганно вскочил, крутя головой:
– Что? Где они? Мэри? Я…
– Тихо! – зашипела она. – Сиди спокойно. Твоего бесчувственного тела тут только не хватало.
– А где… – Энди оглядел пострадавшую троицу и сменил вопрос: – А кто?..
– Ятен. Всех троих.
Шок Энди невозможно было передать словами. Полицейский тем временем сочувствующе присел перед Кози:
– Кто же вас так?
– Он! – выпалили все трое, показывая на Ятена, безмятежно стоящего у окна.
– Так, – полицейский выпрямился с суровым видом. – Попрошу последовать за мной, молодой человек. Скорая уже подъезжает. Девушки, проследите, чтобы всем была оказана помощь.
– Нет! – крикнула Дани. – Вы не понимаете! Это они виноваты!
– Они? Милочка, я вижу два перелома, вывих и резаную рану – и это только невооружённым глазом. Не сами же они себя калечили!
– Но…
– Всё, – отрубил полицейский и ловко защёлкнул на руках Ятена наручники. – Идём, герой.
Ятен послушно вышел. Дани резко развернулась и разъяренно оглядела вытянутые лица сидящих.
– Если хоть кто-нибудь из вас скажет, что Ятен виновен… Вы расскажете всё, как было!!! Не упуская ни момента!!! И только правду!!! Ясно вам?!!
Ей никто не ответил. Все были поражены настолько, что не смогли говорить.
Дани выбежала из кабинета.
– Это… была Дани? – испуганно проговорила Милли, не отрывая глаз от двери.
– А что… что это было с её лицом? – пробормотал Энди.
– Она одержимая! Одержимая! – уверенно сказала Мэри. – У простого человека не могут так сверкать глаза!
– Она защищает самое дорогое, – сказала Джеки, взглянув на них с сожалением. – А ради этого можно стать сильнее всего мира. Мне жаль, если вы не понимаете этого. И я сама убью вас, если вы хоть слово скажете не в пользу Ятена!!!


2. Под замком

Сейя почувствовал толчок от Минако и перевёл взгляд на Таики, беспокойно смотрящего через стекло кафе на улицу. Усаги и Чибиуса уже хихикали, перешёптываясь о чём-то, Рей недовольно на них косилась, а Макото недоумевала, в чём дело.
– Эй… Таики… – позвал Сейя. – Таики!
– А? – вздрогнул он.
– Ты что там потерял?
– Где?..
– Да на улице! Уже полчаса, не отрываясь, смотришь!
– Мм… – Таики опустил печальные глаза. – Просто Ами перестала приходить на наши сборы и…
– И ты соскучился? – живо продолжила Усаги.
– И мне беспокойно, – закончил Таики, сердито взглянув на коварные лица девушек. – Я не понимаю, что могло случиться. Она всегда приходила…
– Давайте-ка вспомним, – наигранно задумалась Минако. – Позавчера Ами сказала, что у неё возникли какие-то непредвиденные дела, так?
– Так, – подтвердили подруги.
– И вчера тоже, – заметила Чибиуса.
– Странно, и сегодня опять, – добавила Усаги. – Какие же у неё могут быть дела?
Таики растерянно хлопал глазами, совершенно не понимая, на что они намекают. Сейя тихонько покусывал губы, сдерживая смех.
– Итак, мы выяснили, что у Ами что-то случилось, – заявила Рей. – И, так как ты беспокоишься больше всех, то должен сходить к ней и всё узнать.
– Я?.. Но вы же подруги…
– У нас куча дел, куча дел! – замахала руками Минако. – Да и поздно уже. Нам пора домой.
– Ами рада будет, если ты зайдёшь.
– Но… Сейя, ты тоже так думаешь?
– Гм… А почему бы и нет? Только я не пойду с тобой, у меня… ээ…
Сейя понял, что подходящего дела ему придумать не удастся, и тут как раз вовремя послышалась мелодия его телефона.
– О, вот меня уже кто-то ждёт.
– На ночь глядя? – удивился Таики.
– Бывают всякие ситуации… Алло! Да, это я. Да… Про Ятена? Что? – Сейя слушал какое-то время, а потом вскочил, чуть не опрокинув стол: – Чтооо?!! В полиции?? В тюрьму?! Да что за бред??! Вот идиот… Хорошо. Хорошо, я понял!
Он убрал телефон и возмущённо заорал:
– Вот кретин! Надо же быть таким придурком!!! Ну где его мозги, если они есть вообще?!!
– Сейя, тише!.. – испуганно зашептали девушки. – Что случилось?
– Что с Ятеном? – Таики взволнованно схватил его за рукав и насильно усадил. – Что?
– Он сидит в камере за то, что искалечил трёх парней, – всплеснул руками Сейя. – Он подрался! Ятен подрался!!! Ты помнишь, чтобы такое хоть раз было?!
– Подожди, может всё на самом деле не так? – поспешно проговорила Рей.
– А как ещё? Три человека избиты и все указывают на него, как ещё?
– Хватит кипятиться! – строго сказала Макото. – Нужно узнать всё точно. Думаю, тебе нужно отправиться туда.
– В Америку? – удивлённо воскликнула Чибиуса.
– Куда же ещё?
– Да, причём обязательно, – нахмурился Таики. – Кто-то должен быть рядом.
– Сколько можно! Он творит, а нам расхлёбывать!
– Вообще-то раньше всегда наоборот было, Сейя, – напомнила Усаги.
– Я такого не делал!
– Ну да, ты делал хуже.
Таики встал.
– Всё. Все дела отменяются. Сейя, звони в аэропорт. Я не могу сейчас улететь, а тебя отпустят. И, пожалуйста, не будь так агрессивен. Ятену нужна помощь.
Чибиуса стрельнула глазами в сторону Усаги, но вновь не увидела ничего на её непроницаемом лице, из-за очков лишённом всяких эмоций.

* * *

Молодой смешливый парень, сидя за столом, разговаривал с высокой, решительного вида девушкой в полицейской форме.
– Ну ладно тебе, Анна! Давай сходим! Не вечно же тебе здесь торчать, нужно развлекаться!
– Джонни, я же сказала, мне некогда, – ответила девушка твёрдо, но едва заметно улыбаясь.
– Бродячие артисты – это же здорово! – не унимался он. – Как будто в древние времена…
– Есть вещи поважнее, мистер «ветер в голове»! Где твой отчёт за прошлую неделю? Опять только кроссворды на столе?
– Я развиваю мозги, Анна, не нужно упрекать меня. Это ты любишь бегать с пистолетом, я парень мирный…
– Ну и работал бы где-нибудь секретарём, зачем в полицию пошёл… – пробурчала она, расставляя на полку папки. – Где наш новоприбывший?
– В тридцать третьей. Уже полчаса, как ждёт тебя.
– Ничего, подождёт. Так, это на него…
– Побил кого-то, говорят?
– Троих парней… Не очень сильно, но внушительно…
– А ты знаешь, кто он? – принял таинственный вид Джон.
– Не знаю и знать не хочу…
– Это знаменитый музыкант из Японии, солист группы «Три звезды»! Популярнее их нет никого!
– Я не интересуюсь такими вещами, – равнодушно ответила Анна. – Все эти фанаты просто ненормальные и недалёкие люди. Ни за что не хотела бы быть на них похожа.
– Да брось! Даже я знаю, эту группу, а ты девушка!
– И что? – искренне удивилась она.
– Таких красавчиков ещё поискать! Они же просто идеальные!
– Джонни, ты как маленький ребёнок! Для всех этих журналов и интервью их гримируют так, что мать родная не узнает. Не буду врать, я слышала об этой группе, но о них только глухой не услышит! Я даже видела их на рекламном щите, и хочу тебе сказать, они совершенно мёртвые. Как куклы. У меня отвращение к звёздам из-за всей этой нарисованной идеальности!
Закончив свою презрительную речь, Анна взяла со стола папку и решительно вышла. Джон весело усмехнулся и вновь углубился в кроссворд.

Охранник отпер дверь и пустил её внутрь. Анна перешагнула через порог, положила на низкий столик бумаги, ногой придвинула стул и только тогда обратила свой взор на самого заключённого.
В нескольких метрах от неё сидел, опустив на пол ноги и смотря прямо перед собой, молодой юноша. С голым торсом, абсолютно спокойный и удивительно… красивый.
От неожиданности Анна на полсекунды застыла на месте, но потом, мысленно обругав себя, постаралась принять безучастный вид. Внутреннее напряжение прибавило ей неловкости, попытавшись вытащить из папки документы, она задела пальцем острый край стола и болезненно воскликнула.
А взгляд сам против воли вновь устремился на заключённого.
Безумно красивый. Идеальный. Такого не бывает…
– С вами всё в порядке? – спросил он и поднял на неё глаза.
Сердце Анны предательски застыло. Тихий, мягкий голос. Ровный, но удивительно завораживающий. Большие, пронзительные, светящиеся глаза, светло-зелёные, ярко-зелёные, каких не бывает. Длинные пушистые ресницы под пепельной чёлкой. Таинственные тени во взгляде.
– Всё хорошо, спасибо! – резко ответила Анна, чувствуя, что погибает всё больше с каждой секундой. – Оденьтесь, пожалуйста.
– Зачем?
– Мне нужно провести допрос, – объяснила Анна.
– Я не буду вам мешать, – уверил её парень.
– Ну так оденьтесь! – разозлилась Анна.
– Ваш палец нуждается в перевязке, – сказал он. – Я вижу кровь.
Анна поперхнулась, уставилась на свою руку, по которой действительно текла капелька крови, и нервным взмахом стёрла её.
– Всё в порядке! Оденьтесь же…
– Моя футболка разорвана. Но если вы просите… – он улыбнулся.
Анну обдало жаром. Люди не должны так улыбаться, это нечестно, неправильно. Это жестоко… Это обезоруживает, лишает сил… Они не должны так делать…
С его губ не сходила улыбка, он прямо смотрел на неё, бессовестно наслаждаясь её смятением. Нежная светлая кожа, ямочки на щеках. Небольшой, упрямый, но изящный подбородок. Игра бликов в смеющихся ленивых глазах.
– Да, прошу, – вымолвила Анна.
– Хорошо, – повёл плечом юноша. – Я надену футболку. Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь.
Он поднялся с кровати и указал ей на стул, над которым девушка всё это время стояла. Анна, не осознавая, что он заключённый, и это она должна отдавать приказы, покорно села, изо всех сил отводя от него взгляд. Его фигура была небольшой, но изумительной формы, линии его тела были безупречными, словно выточенными руками гениального скульптора. Ни уродливых перекачанных бугров мышц, ни сухой болезненной костлявости. Анна поняла, что не в силах смотреть в другую сторону, кроме как на него, что голова у неё уже идёт кругом от чудовищных усилий. А он не смотрел на неё, но она знала, что он всё видит.
Юноша надел футболку, на которой от воротника до верха живота зиял прорыв. Повернулся к Анне, прислонился спиной к стене и вновь устремил на неё спокойный невозмутимый взгляд.
– Так лучше?
– Нет, – ответила Анна, подумав, что его лица, шеи, открытого плеча, запястий и рук вполне достаточно, чтобы выбить её из колеи.
– Нет? – снова улыбнулся он.
– То есть, да! – опомнилась Анна, поняв, что сморозила глупость. – Давайте начнём.
Она открыла папку и достала необходимые бланки, каким-то чудом ничего не уронив и не рассыпав.
– Ваши имя и фамилия, – сказала она, подняв ручку.
– Неужели вы их не знаете? – приподнял бровь юноша.
Анна вскинула голову и хотела огрызнуться, что не обязана ничего знать, но, наткнувшись на насмешливые зелёные глаза, растеряла все слова.
– Ятен Коу, – с расстановкой произнёс он после паузы, видимо, пожалев её.
Анна всё не отрывала от него взгляд, и он вынужден был повторить свои слова и попросить её это записать.
– Да… Да. Так, Ятен Коу…
Его зовут Ятен. Она чувствовала, как дрожат пальцы, сжимающие ручку, и уже обожала это имя.
– Когда вы родились?
На вид ему можно было дать лет семнадцать. Но хотя самой Анне было двадцать два, она не чувствовала себя старше этого мальчика. Напротив, в его ужасных нечеловеческих глазах она читала сотни и сотни пережитых лет.
– Я точно не помню, – юноша задумчиво запустил пальцы в свои абсолютно белые волосы.
– В смысле?.. – Анна как заворожённая смотрела на движение его руки.
– О… – опомнился Ятен. – Мне восемнадцать. А родился я… восьмого февраля. Посчитайте сами, в каком году.
Анна попыталась отнять в голове восемнадцать лет от текущего года, но её усилия были тщетными, и она просто написала на уголке «8 фев.», чтобы посчитать потом, когда успокоится.
– Работа… – пробормотала она название следующей графы. – Солист группы «Три звезды»…
– Я в восторге, – иронически поднял брови Ятен. – Вы знаете, кем я работаю?
Анна вздрогнула и подняла глаза. Колючая, самоуверенная усмешка, холодные глаза. Ей внезапно стало так плохо, что она чуть не заплакала.
– Я слышала, – попыталась она сказать спокойно. – Итак, вы обвиняетесь в умышленном причинении вреда трём лицам…
– Вы видели этих «трёх лиц»? – перебил её Ятен.
– Д-да, – растерялась Анна.
– И вы действительно думаете, что я в силах причинить им вред?
Она, снова начиная путаться, оглядела его изящную фигуру и вспомнила лица тех пострадавших амбалов. Ятен вдруг оттолкнулся от стены и направился к столу. Внутри Анны всё перевернулось, она ощутила панический ужас оттого, что это идеальное существо сейчас подойдёт к ней, окажется рядом, сведёт её способность мыслить к нулю. Ей захотелось сорваться с этого стула, убежать и никогда больше не появляться здесь, но вряд ли она смогла бы даже пошевелиться. Ятен же остановился с той стороны стола и положил на него руку.
– Эти обвинения серьёзны? – спросил он. – Меня могут посадить? Или можно ограничиться штрафом?
Анна опустила глаза и залюбовалась идеальной формой его кисти, длинными тонкими пальцами.
– Если против вас будут доказательства… это может быть сроком… – сказала она заученную правду. – То есть показания кого-то кроме пострадавших…
– Понятно, – Ятен немного помрачнел и задумался.
Анна сидела, скованная внезапным страхом, и боялась поднять взгляд выше его руки. Увидеть что-то более, особенно его глаза. Такие чужие и бесчувственные. Спокойные, безмятежные, равнодушные, но ужасающе красивые. Её взгляд совершал один и тот же маршрут, от кончиков пальцев к запястью, как вдруг на глаза попались несколько багровых пятен. Синяки на нежной белой коже. Это, видимо, следы, оставленные несчастными избитыми жертвами. Анна с ужасом почувствовала поднимающуюся в себе ярость. Как можно… как можно вообще причинить этому существу какой-то вред? Как можно было тронуть его хоть пальцем? Она сейчас пойдёт, возьмёт пистолет и расстреляет их, всех троих…
– Ладно, будем надеяться, свидетели расскажут всё, как было, – внезапно заговорил Ятен, и Анна позабыла всё, вновь услышав его бархатный вкрадчивый голос. – А от себя я могу сказать, что ни разу никого не ударил. Все травмы у них от своей же неловкости. Идите. Больше никакой информации вы не узнаете.
Анна встала, всё-таки подняв глаза, но Ятен повернулся к ней спиной и отошёл к маленькому окошку. Она облегчённо выдохнула про себя. Хорошо, что он не видит её взгляда. Ведь сейчас ей хотелось только одного: любоваться им, любоваться до бесконечности, пусть даже просто спиной. Ятен словно уже забыл о ней, поглотившись видом из окна. Анна вдруг поняла всю идиотичность своего положения, на неё накатил стыд и одновременно страх, она схватила папку, бумаги и выскочила из этой ужасной камеры.

* * *

Джеки с всё возрастающим страхом следила за приходящими в себя участниками безобразной сцены в гримёрке. Мэри, оценив всё с самого начала, пришла к выводу, что совсем не хочет выгораживать Ятена.
– Но он же спас всех нас от этих подонков! – вновь и вновь повторяла Джеки.
– Он совсем не хотел этого делать, – надменно хмурясь, отвечала Мэри. – Если бы на него не напали, он бы и пальцем не пошевелил. Пока к нему не подошли, он делал вид, что его там нет.
И Джеки терялась, ведь против этого нечего было сказать, Мэри говорила чистую правду. Ей и самой было больно оттого, что она вновь либо совсем не понимала мышления Ятена, либо всё-таки ошиблась в нём, придумав какой-то определённый характер. А Мэри всё накручивала себя:
– Он оказался ловким, как кот, и сильным, как медведь, хотя мне до сих пор кажется, что я спала! И это делает его просто чудовищем! Если он знал, что так легко с ними справится, почему не выпроводил сразу, до того, как они начали делить нас, как рабынь?! А я боялась за него! Думала, что эти психи его покалечат настолько, что придётся завязать с эстрадой! Пусть бы хоть раз врезали ему как следует!
Даже добродушная Милли ходила в сомнениях.
– Согласись, Джеки, он ведь помог нам только по необходимости. Я безумно поражена тем, что он так отлично дерётся, и до сих пор вспоминаю, как красиво он утёр им носы, но… Ох, лучше бы я этого не знала…
Энди, напротив, был полностью на стороне Ятена, но лишь из-за покалеченных противников.
– Я и подумать не мог, вот парень даёт!.. Смазливый, как девчонка, а уделал этих бегемотов, в пять минут! Да и где сила? Руки-то тонкие, как палочки! Когда мне рассказывали, как он уклонялся – ладно, это ему легко. Но вот в конце! Схватить руку Кози во время удара, да так, что он плечо вывихнул! Я долго не верил, но раз все говорят… Настоящий мужик, оказывается!
– Идиот! – кричала на это Мэри. – Тебе всё равно, что он бездушный робот, лишь бы драться умел?! Когда же у тебя хоть какие-то мозги появятся?!
Джеки не находила себе места. Дани всё не было, а её помощь снова требовалась. Ятен опять казался отвратительным эгоистичным типом. И шансы на его оправдание падали с каждой минутой…

* * *

Усаги шла по знакомому лесу, ища единственную нужную ей тропинку, и никак не могла найти. Небо вдруг сильно потемнело, и сам лес стал почти чёрным. Темнота навалилась со скоростью падающего тела. Усаги испуганно заметалась, потеряв все ориентиры, не зная, куда идти. Деревья начали причудливо менять очертания, сливаясь, образуя холмы, растворяясь в чёрном небе. Из глубины темноты послышался тонкий плачущий голос:
– Мама… где ты, мамочка… где же ты…
Усаги вздрогнула и рванулась в ту сторону, но цепкие лапы корней опутали её ноги, приказав остановиться. Она рухнула на землю. Голос продолжал молить:
– Забери меня, мама… пожалуйста… забери меня отсюда…
Усаги остервенело начала рвать гибкое дерево, но оно только прочнее сжималось на её щиколотках. Голос начал отдаляться, затихать. Усаги вскинула голову и отчаянно закричала:
– Подожди! Я спасу… Я заберу тебя! Только не уходи! Я сейчас… Я помогу!..
Но дрожащие слова вскоре пропали. Усаги повернулась вокруг оси, надеясь переломать назойливые корни, и застыла, перестав дышать. На высокий холм прямо напротив неё медленно поднимался Ятен. На нём была белая разорванная рубаха, и сам он был очень бледным. Рядом с ним шли две высоких фигуры в чёрных плащах, скрывающих лица, они придерживали его за связанные за спиной руки и неспешно вели наверх. Что ждало его там, скрывал абсолютный мрак, но иначе быть не могло. Темноту огласили неподвижные ледяные голоса: виновен… приговорён… смерть… Усаги почувствовала, что не может даже закричать. Ятен повернул голову в её сторону, и она увидела его глаза. Они были пустыми и абсолютно мёртвыми.

Усаги подскочила, захлёбываясь от рыданий и пугающих нечленораздельных звуков. В окно ещё смотрела луна, и небо было совсем тёмным. Но это реальность. Она дома. В кровати. Нет никакого леса.
Испугалась?
Усаги тяжело дышала, чувствуя, как снова разболелся старый шрам на виске. Комната расплывалась перед глазами, словно издеваясь, не давая убедиться в её существовании. Усаги сгребла одеяло в кулаки и крепко сжала.
Тихо. Всё хорошо. Ты дома. Это просто страшный сон. Он тебя больше не потревожит.
Мягкий низкий голос успокоил её. Темнота рассеялась. Луна была светом, который Усаги видела слишком ясно, чтобы в нём сомневаться.
Что за сон?.. Почему мне это приснилось? Почему это?..
Зверь хмыкнул.
Является ли этот сон предзнаменованием? Нужно ли его опасаться?
Да, да, ответь мне, ты ведь так много знаешь! Это как-то связано с реальностью?
Зверь молчал, задумавшись.
Это просто кошмар? – с надеждой спросила Усаги.
Хочешь знать правду? – голос вдруг обрёл металлические нотки. – Знай: этот ребёнок действительно есть, и ему нужна помощь; Ятен действительно в опасности, и его в скором времени ждёт смерть.
Усаги окаменела. Рефлекторно отказываясь верить в то, что услышала, она еле шевельнула губами:
– Что?..
Смерть грозит не только ему, – безжалостно продолжил голос. – Тебе тоже.
Это известие, как ни странно, вернуло Усаги способность мыслить. Она быстро успокоилась, осознав, что зверь говорит о какой-то предстоящей опасности, а не о предрешённой смерти определённого человека.
Значит, мне тоже? Хорошо.
Внутри дёрнулось негодование и кусочек припрятанного смеха.
Ей говорят: умрёшь скоро, а она: «хорошо»! Что творится в твоей голове?
Ты это лучше меня знаешь. Давай, говори подробности.
Какие ещё подробности?
Это были палачи? – внезапно спросила Усаги, хотя собиралась спросить совсем другое.
Голос зверя стал кратким и бесцветным.
Да.
Они вели его умирать?
Да.
А он… видел меня?
Возможно.
А он знает, что скоро может умереть?
Да.
Усаги непроизвольно вздрогнула.
Как… Но тогда же… Значит, он избежит этого.
Исключено.
В смысле?
Он уже умирает. Осознанно. Без чьей-либо помощи. Сам.
Усаги начала колотить мелкая дрожь. Она прижала руки к ушам и зашептала:
– Что ты говоришь… что ты говоришь… это неправда…
Это так.
– Но это невозможно… Как человек может… Он что сам убивает себя? Это ты хочешь сказать?
Да.
– Но как?! – Усаги воскликнула в голос. Несколько секунд стояла тишина.
Я не могу ответить.
Усаги сжала кулаки. Опять это «не могу ответить». Да что за заклятие такое?! На самые важные вещи нет ответа!
Всё-таки ты его любишь, – прошелестел голос.
Усаги даже передёрнуло. Она тут же нахмурилась и упала на подушку.
Всё. Спокойной ночи.
Она почувствовала взгляд зверя, – один из редких моментов, – он проникал ей в сердце, словно пытаясь добраться до самого потаённого дна. Спустя секунду черты белой собаки смазались и исчезли. Грудь и голова опустели. Усаги прерывисто вздохнула и быстро смахнула две слезинки, застывшие на щеке.

* * *

Дани бросилась к двери и прижалась к ней ухом.
– Что за чушь с этим иностранцем?! Где Анна? Где информация, что она должна была принести? Какой-то бред на двух листках, ничего определённого! Мне нужно знать всё! Я уже наслушался этих троих, да ещё какая-то девчонка здесь до сих пор торчит, пытается рассказать эту историю совсем с другого конца… Скоро придётся провожать её домой с двумя полицейскими! Ничего не могу понять! Где другие свидетели? Почему они ещё не предоставлены мне?!
Послышалось неясное бормотание, похоже, кто-то оправдывался.
– Приведите мне Анну! Сейчас же!
Дани в сотую долю секунды приземлилась обратно на кресло, избежав тем самым перелома носа. Дверь резко распахнулась, и из кабинета выскочил небольшой человечек в форме. Он торопливо засеменил ножками по коридору, видимо, собираясь искать ту самую Анну. Дани глубоко вздохнула и решила, что пора всё же идти домой. Сегодня можно не ждать непоправимых вещей. Лишь бы завтра всё обошлось…